Записки охотника из Паутины
Шрифт:
– Но кто согласится нас поженить? Вряд ли жрецы из Храма пойдут против воли правителя.
Она улыбнулась.
– Сегодня полнолуние, Ари. Нас обвенчает лунный свет.
****
Гладь Хрустального озера серебрилась в свете полной луны. Теплый ночной воздух наполняли ароматы цветов и пение ночной пичуги.
Бросив на берегу всё оружие, мы с Кайей подошли к воде. Её рука доверчиво легла в мою ладонь.
– Я люблю тебя, Ариотар...
– Люблю тебя, Кайя.
Не
– Вереена, дух полной луны!
– заговорил я, произнося древнюю формулу, - Стань верховной судьей и свидетелем! Соедини нас узами брака!
Лунный свет стал ярче, воздух пронзили серебряные струны: богиня услышала.
– Я - Ариотар из страны Синих льдов, беру в жёны Кайю из Извечного града. Обещаю любить её и заботиться до последнего моего вздоха.
– Я - Кайя из Извечного града, беру в мужья Ариотара из страны Синих льдов. Обещаю любить его и следовать, куда бы он ни отправился до тех пор, пока смерть не разлучит нас. Да будет так.
– Да будет так.
– Будет так!
– подытожил голос с небес.
Порыв ветра взметнул лепестки белых цветов, струны лунного света закружились, обвились вокруг нас, соединили руки... Я снял с шеи и надел на Кайю подвеску с голубым камнем - знак рода. Она отдала мне свою, с лунной слезой.
– Теперь вы едины!
– подытожил дух полной луны, уходя до следующего призыва.
Не размыкая рук, мы вышли из воды и направились к шатру новобрачных, расположенному тут же, на берегу. Ночью ли, днём, браки в Изначальном граде всегда совершаются на берегу Хрустального озера. И первую ночь молодожены тоже проводят здесь.
Я не ждал праздничного убранства, но ложе устилали белые цветы, а в круглых светильниках плескался серебристый свет... Похоже, Вереена благоволит нам.
Кайя подняла на меня глаза и неуверенно улыбнулась.
– Что дальше, Ари?
– Конечно, мы будем жить долго и счастливо. Очень долго... и непременно счастливо. Верь мне.
***
Солнечный свет, проникая через арочные окна под куполом Храма жизни, заливает алтарь, в центре которого закреплен Жезл жизни. Светлейший патриарх в ярко-зеленых одеждах поёт древнюю песнь, его руки движутся причудливым образом, оставляя в воздухе искрящиеся следы. Мудрецы чертят на полу что-то, напоминающее звезду Давида. Её лучи направлены строго в центры фресок. Чуть в стороне - правитель, Кайя и несколько приближенных.
Снаружи доносятся крики, звуки боя. Треск, грохот, откуда-то тянет гарью... Патриарх, даже если и слышит, не останавливается ни на секунду, продолжая вести ритуал.
В незащищенные окна влетают черные стрелы с тревожно-красным опереньем. Правитель толкает Кайю на пол.
Патриарх делает шаг вперед, кладет руки на Жезл жизни. Линии рисунка наливаются светом.
Не выдержав мощного удара, распахивается дверь Храма. Возникший
Я просыпаюсь от собственного крика и не сразу соображаю, что всё это было сном. Пророческим сном, я уже умею их различать.
Перепуганная Кайя трясет меня за плечи, заглядывает в глаза.
– Ари, что? Что ты видел?!
Её кожа в предрассветных сумерках кажется прозрачной, и я крепко прижимаю её к себе: теплая, живая, моя...
– Всё будет хорошо, родная, - шепчу я, покрывая её лицо поцелуями, - теперь всё будет хорошо.
Над миром вставало кровавое солнце, заливая шпили дворца тревожным светом. И хотя причина явления - в собирающимся на восточном горизонте грозовом фронте, выглядит всё это как дурное предзнаменование. Тем более, в день Высокого солнца, когда плохой погоды не должно быть по определению.
Я проводил Кайю до дворца. По хорошему, нужно бы вдвоём пойти к ее отцу и всё рассказать, но она отрицательно качает головой.
– Не сейчас, Ари. После обряда.
У меня вертится вопрос: а что, если ничего не выйдет, но я успеваю вовремя прикусить язык. В конце концов, я-человек здесь именно за тем, чтоб вышло. Чтоб у этих двоих было будущее.
– Тогда, до вечера?
– До вечера, - отвечает она и целует меня на глазах многочисленных свидетелей.
Потом она скрывается во дворце, а я иду прочь, сопровождаемый любопытными взглядами. Через несколько шагов путь мне загораживает Нарисс собственной персоной.
– Ариотар, - чуть ли не рычит он, - ты вчера не понял?!
– Обстоятельства изменились, - сообщаю ему с заговорщическим видом, - так что теперь ты держись подальше... от моей жены.
И, оставив бывшего соперника приходить в себя, скрываюсь в парке.
***
– Где тебя носит, кэп?!
– Шерге помогает мне взобраться на нашу площадку, и тут же принимается сматывать веревку.
– С утра гонец от главнокомандующего был, приказ передал. А ты как ушёл на совет...
– Что за приказ-то?
– мне в руку ложится свернутый лист бумаги с государственной печатью.
– Как ночь прошла?
– Тихо, - отвечает Сланни, - как вымерли все. Ох, не к добру это...
– Не причитай, - обрывает его ещё один боец, - к добру - не к добру... Мы уже и так полгода взаймы живём. Пора и честь знать...
– Поумничай мне, - ворчит Сланни, - кэп, что там?
Ломаю печать, быстро пробегаю глазами текст.
– Да твою ж...
– Кэп?
– Мы должны патрулировать дальнюю границу, - озвучиваю я и, скомкав бумагу, швыряю её под ноги. Потом отворачиваюсь от всех, подхожу к парапету.