Записки Учителя Словесности э...нской Средней Школы Николая Герасимовича Наумова
Шрифт:
Вытаскивать колёса из оврага сбежалось полсела, и стар и млад, откуда и прознали только. Едва Николай вышел из конюшни со скруткой сыромятных вожжей в руках и завернул в проулок, за ним уже бежала гурьба ребятишек, позади степенно вышагивали старики, возглавляемые прихрамывающим конюхом, дедом Перваком. К оврагу стали подходить и подростки, среди которых Николай узнал сына покойного Спивака, Мишу. Он резко выделялся в толпе сверстников: за каких-то неполных два года вытянулся, почти на голову был выше своих погодков. Николай подозвал его.
– Место помнишь, куда сбрасывали?
–
– Молодцы!
– Николай одобрительно кивнул.
– А магнето не помнишь где?
– У нас в сенцах и лежит, в мешке замотаное. Где отец положил, там и лежит.
– А сам его поставить сможешь?
– спросил Николай и пытливо посмотрел на подростка.
– Тама ничёго хитрого нема, - кивнул подросток, - поставлю.
– А отрегулировать?
– Николай прищурился.
– Оце немного посложнее будэ, но я попробую, - просто ответил Миша.
– Вот что, Михаил, пока бери вожжи и спускайся вниз, завязывай первое колесо, да начнём тащить.
Через пару часов все четыре колеса возбуждённые и запыхавшиеся ребята вкатывали в ремонтную мастерскую. Николай катил большое зубчатое колесо вместе с Михаилом. По дороге они разговорились.
– А как ты думаешь, Миша, с чего надо начинать ремонтировать трактор?
– хитровато улыбаясь, спросил Николай.
– Я думаю, сначала его надо выставыть.
– Правильно думаешь! Дальше?!
– Тоди надо будэ проверить шейки осей на валах и ступицы колес.
– Так, - подбодрил собеседника кивком головы Николай.
– Проверить рулевые тяги и поворотные рычаги. Апосля одеть колёса и поставить трактор '' на ноги''. А тоди уже сробыть полную ревизию, двигателю, трансмиссии, коробке передач.
– Толково. Миша, скажи, а тебе вкладыши не приходилось баббитом заливать?
– Не-а, - признался подросток, - но я бачил, як это отец робыв. И шабрил як. Дядя Коля, я ведь и ездить умею, - не без гордости похвалился подросток.
– Тогда почему же раньше трактор не собрали?
– Я про то казав Дуда.., то есть, эта, Серафим Иванычу.
– И он что?
– А вин замахав на мэнэ рукамы. Не суй, кажэ, носа нэ у свои дела.
– Так и сказал?
– Так и сказав. И ще добавыв, пиды, кажэ, в сторонку, талучше сопли высморкай .
Поотстав немного от ребят, они последними вкатывали колесо в мастерскую.
– Гляньтэ, шо воны роблють, дядя Коля - возмущённо сказал Миша и Николай посмотрел в ту сторону, куда был направлен взгляд подростка.
Несколько ребят, под руководством деда Первака уже пытались посадить зубчатое колесо на левую ось трансмиссионного вала.
– Непорядок, конечно, - согласился Николай и, уже обращаясь к Перваку, крикнул.
– Анисимыч, отставить!
– И всё таким же, громким голосом, - Тебе задача будет немного другая. Бери пару-тройку ребят и быстро, одна нога там, другая - здесь - два дышла, покрепче, несите. Всем остальным ребяткам задача будет такая. Вот ту половинку ворот, что на земле валяется, как можно быстрее надо разобрать на доски. Всем, кто живёт рядом - по домам! Тащите топоры. Миша, ты побеги к нам, под навесом, рядом с сараем, на
Николай боковым зрением увидел, как в мастерскую входит председатель колхоза, но повернулся к нему, только когда Дударик уже стоял за спиной.
Долгим , безучастным взглядом тот рассматривал лежащий на боку трактор.
– Думаешь, надёжа есть?
– скептически скривил узкое лицо председатель.
– Я дело делаю, - просто ответил, Николай, - а думать, это по твоей части
– По-твоему, мы тут в бирюльки играем?
– Не знаю, во что вы тут играете, - пожал плечами Николай.
– Только у кого-то сейчас шкура на спине трещит, а кое-кто в штанах шары гоняет. Разницу чувствуешь?
– Но-но, я бы предостерёг, с председателем колхоза разговариваешь, не забывайся!
– пригрозив пальцем, построжавшим голосом, но с опаской поглядывая по сторонам, не подслушивает ли кто, сказал Дударик.
– А ты меня не пугай, пуганый. Такая война идёт, там отцы, мужья, братья гибнут под огнём и пулями, - продолжал чеканить Николай, - тут, бабы и подростки, как проклятые жилы рвут, глаза на лоб лезут а ему, хоть бы хны! Ты почему ребятам не разрешил с трактором поковыряться? Небось, по другому бы думал, если б самому пришлось в лямку впрягаться. И откуда вы, вот такие берётесь? Хотя, понятно откуда, чего от гнилого корня можно было ждать? Молчишь. Потому что сказать нечего!
– Ну нет, сказать мне есть чего. И скажу.
– Председатель рубанул рукой воздух.
– Правду, как она есть. Вот ты, танкист, до войны в передовиках-стахановцах ходил, переходное красное знамя - на твоём тракторе постоянно прицеплено было. Так? Так! Почёт, уважение, слава, благодарности, рукопожатия под духовой оркестр - всё тебе! А где моё место было? В сторонке, подальше, там где ни похвал, ни рукоплесканий не слыхать, потому как моим делом были циферки. Так? Так! А теперь фактик небольшой. Ты, при твоих заслугах, где нынче? В пекле, под пулями. Бронь-то, не дали. А моё место где? А тут вот, по бля бабьих подолов. И голодновато порой, и холодновато, но, самое главное, самое основное, я за жизню и здоровье своё не боюсь, и бабами, как командовал раньше, так и буду командовать. Вот потому-то ты и бесишься. Не так ли?
– Дударик пытливым взглядом, с прищуром, посмотрел на Баринова
– Нет, - отрицательно покачал головой Николай с полуулыбкой на губах.
– Я, как все, на защиту Родины встал, а ты за свою шкуру дрожишь, потому за бабьими подолами и прячешься. Деловым хочешь показаться, а на самом деле душа у тебя с гнильцой. Пройдёт время и жизнь всё расставит по своим местам и каждому воздастся по делам его. Этой истине меня ещё в детстве бабка учила, говорила, так в Писании сказано. Вот, живи и помни слова мои!
В мастерскую, через боковой дверной проём со стороны двора, уже вбегали мальчишки с кирпичами в руках, в главном проходе показался с топором и пилой Михаил. Дударик, круто развернувшись, пошёл на выход.