Заповедник "Неандерталь". Снабженец
Шрифт:
– Это как?
– Ну, год на соли работать, год на поле, - пояснил я.
– Ни два, ни полтора, - ответил мой псарь, - Не оратай, ни солевой рабочий. И то, и другое в загоне будет. Работу на соли почтут за барщину. И наработают на ««отвяжись, барин»». А от своего поля у них руки отвыкнут. Повадятся лодыря гонять – не отучишь потом. Человек, соль добывающий, должон или страх божий с плётки надсмотрщика ощущать или выгоду свою. Я так со своей кочки маракую. А ты, барин, смотри как тебе лучше. Ты же у нас учёный.
–
– Это тебе, Дмитрий Дмитриевич, с Тарабриным говорить надо. Мне вот они выгода, - потрепал Сосипатор по затылку лежащего рядом с ним кобеля, который тут же переложил большую лобастую голову к нему на колено и шумно выдохнул через ноздри, сдувая прилипшее к носу пёрышко.
– В чём твоя выгода? – не понял я.
– В любви, барин, в любви. Так как тебя собаки любят, человек никогда любить не будет. Про верность я уже промолчу.
Переночевали у костерка, а с утра стали искать место для поселения будущих солевиков. Чтобы и озеро было недалече - не утомляться на работу ходить, и пресная вода рядом в достаточном количестве - не только себе и скотине попить, но и огород полить. И какой затон на испаритель огораживать, чтобы не пересыхало в том месте озеро совсем, и можно было в испаритель воду с озера запускать по необходимости, а не как бог сподобит. Или совсем новый испаритель самим копать?
Вроде и примитивная технология – жди, пока солнышко всю рапу высушит, и сгребай, даже варницы без надобности, но и своих тонкостей с избытком. А опыта у нас никакого. У меня так вообще только тот, что в интернете прочитал.
Когда надоело гулять вслепую, достал ноут с солнечной батареей, и прошелся по будущим поселениям. Люди не от балды селятся и веками на одном месте живут.
Ткнул в гугл-мапу пальцем на мониторе и сказал, заинтересовавшимся моими действиями Сосипатору.
– Здесь. Только, кроме ручья, еще колодец копать придётся. Вот тут, - увеличил я изображение колодца.
– Чудны дела твои, господи, - перекрестился Сосипатор. – Нам бы такую машинку да на Кавказскую линию. А то часто, считай, сослепу бродили по тем горкам.
На обед нам меделяны добыли в степи пару диких козочек. Сами. Сами добыли и сами же нам принесли, чем меня удивили до глубины души.
– А что ты хотел, барин? – пробасил довольный Сосипатор. – На царскую охоту абы кого не брали. Рабочие пёсики. Надо ещё их мордашей опробовать на крупной дичи. Быков в степи на юге много. Пусть Баранов покажет, какие они быкодавы.
Что есть – то есть, по продуктивности степь северного берега ни в какое сравнение с югом не шла. Может лес и река между ними тому причиной. А может и леопарды в лесу. Не скажу точно – не специалист.
Не успели добычу разделать, как раздался громкий хлопок.
– Ложись, - крикнул я, падая на землю.
– Граната!
Что-что, а с армии ещё я научился на звук распознавать, как хлопает ручная граната, а с каким звуком рвётся установленная мина или взрывается артиллерийский снаряд. Со своей
Все залегли, наставив винтовки в сторону этого неприродного звука.
Через десять минут на нас из-за увала вышел… взвод типичных моряков. В бескозырках, голландках, тельняшках и клешах. С винтовками в руках. Только какие-то все худые да оборванные. Человек тридцать. Одного несли на носилках.
– Стой! Кто такие? – пробасил Сосипатор, не вставая.
Моряки сразу упали на землю, выставив в нашу сторону винтовки.
Токаревские самозарядки, - успел я мысленно отметить.
– Старший ко мне, остальные на месте, - скомандовал я, вставая на ноги и забрасывая свой охотничий ««манлихер»» за плечо. – Выходи не бойся. Стрелять не будем.
– А собаками не потравите? – крикнули из-за куста.
– Тю-ю-ю-ю… Кто это такой крутой мореман, что пёсика испугался? – улыбнулся я и сделал два шага вперед, шепнув Сосипатору. – Собачек, всё же придержи, на всякий случай.
Псарь негромко рыкнул.
– Тубо.
И собаки послушно сели на задницы.
Навстречу ко мне поднялся и вышел офицер. Или еще средний командир. На рукаве кителя две средние и одна узкая серебристые полоски. Вроде как каплей. Но представился он по-другому.
– Старший политрук Митрофанов. Дунайская флотилия.
– Капитан в отставке Крутояров, - вернул я ему вежливое армейское представление – Далеко путь держите?
– А вы точно советские? Не белогвардейцы? – это он на наши черкески стойку сделал. Прямо собака Павлова.
Я засмеялся от неожиданности.
– До белогвардейцев еще сорок две тысячи лет ждать.
– Сколько? – такая цифра в его голове явно не укладывалась.
– Когда Христос родился, помнишь?
– Ну.
– Так вот до его рождения примерно сорок тысяч лет будет.
– А вы как тут?
– Наверное, также как и вы, - пожал я плечами. – Хватит попусту чесательную железу тренировать. Вызывай своих бойцов, обедать будем. По куску мяса у нас на всех хватит.
– У вас врач есть?
– Есть, только не здесь, а подальше. В ««колхозе»».
Смотрю, после последнего слова политрука отпустило. Он свистнул в два пальца и махнул рукой.
– Выходи, братва. Полундра отменяется. Тут наши.
– Кстати, если мяса покажется маловато, то можете сами еще подстрелить в степи.
– Были бы патроны, давно бы подстрелили, – удручённо ответил политрук.
– И так последнюю гранату без толку истратили. Нет, чтобы рыбу ею глушить, в стадо кинули.
– И?
– И ничего. Стадо убежало. Гранаты нет.
Я распорядился одного егеря послать верхами в ««колхоз»» за ветеринаром и фургоном. Заодно запасную полевую кухню привезти. Она как раз на тридцать рыл рассчитана.
Второго егеря с собаками выслал в степь на охоту за козами или сайгаками, кто под руку подвернётся. Все же две косули для такой голодной толпы маловато будет.