Запрещенная реальность
Шрифт:
Кейслер нахмурил брови и пожал плечами.
– Что случилось?
– Он знал, что не сможет выставить Остерли; ведь они были старыми друзьями. Он снова повторил свой вопрос.
– Я и сам не знаю, просто обеспокоен. Вы же знаете, как я размышляю курю, пью пиво, курю, снова пью пиво, и наконец что-то всплывает на поверхность. То, что появилось сейчас, мне очень не нравится. По-моему, иммунные слишком быстро и без всякого сопротивления сбежали.
Кейслер застыл и уставился на него.
– Вы полагаете,
– Это уже ближе к истине, не правда ли? Опытная организация, подобная этой, не сбежит так просто от потенциально опасного противника, не оставив экспертов, которые бы передавали им информацию. Вопрос в том, как их обнаружить. Все документы уничтожены, и нет никакой возможности отличить их от остальных, кроме как медицинским обследованием, а эта процедура будет очень долгой.
– Он наморщил лоб и пососал свою трубку.
– Где бы вы спрятались, будь вы иммунным?
Кейслер понял, что это решающий вопрос, поэтому очень долго думал, а затем поднял голову.
– Мне кажется, я выдал бы себя за одержимого второй или третьей степени.
ГЛАВА 10
Остерли кивнул.
– Я тоже пришел к такому заключению. Кто даст себе труд проверять всех сумасшедших, чтобы определить, действительно ли они те самые сумасшедшие, которых в свое время зарегистрировали?
– Он усмехнулся.
– Я. Будут прочесаны все клиники для нервнобольных по всей провинции. Есть у вас еще какие-нибудь идеи?
– Много, - устало сказал Кейслер, - но никакого практического плана, чтобы выгнать их из укрытия. .
– У меня та же проблема.
Кейслер посмотрел на него и сердито схватил свою сигару. Неужели ему нечего делать? Конечно, наука. Медицина и секретная служба понятным образом дружно работали вместе, но все же... Он невольно посмотрел на записи и затянулся - и вдруг в голове шевельнулась мысль: может, она принесет успех...
Он ненадолго прикрыл глаза и отложил сигару.
– Бен, мне кажется, у меня идея.
– Мы сможем ею воспользоваться?
– заинтересованно спросил Остерли.
– Не знаю, но мне представляется, что Джиллиад обнаружил совсем новый путь, как мне кажется, с очень многими оригинальными отклонениями.
– Он опять затянулся.
– Если говорить откровенно, многое из того, что он сделал, и еще больше то, что он собирается сделать, меня пугает.
– Есть какая-нибудь взаимосвязь с нашей проблемой?
– Понятия не имею. Я его еще не спрашивал, но, возможно, ему что-нибудь придет в голову.
Остерли вынул трубку изо рта и выдохнул облако дыма.
– Давайте его сюда.
– Все в свое время. Сначала лучше послушайте, что он сделал. И все без посторонней помощи и подсказки.
– Он мгновение помолчал, потом схватил записи.
– В ходе двадцати заседаний Джиллиад подверг себя программе самоанализа. Когда потом он попросил
– С Машиной?
– Остерли встал и уставился на Кейслера.
– Как же, черт возьми, он это сделал?
– Он объединил основу всех религий и великих философий. "Познай себя". С помощью Машины он ставил себя в самые различные трудные ситуации и фиксировал время, когда он начинал проигрывать.
– А как он это определял?
– заинтересованно спросил Остерли.
– Сначала он ставил себя в ситуацию, скажем так, большой опасности, и...
– Но он же в любое время и любым способом мог выйти из нее.
– Пожалуйста, не перебивайте меня. Джиллиад приказывал своему разуму забыть этот путь бегства и, что еще удивительнее, сам себе приказывал отключать Машину в последнее мгновение. Короче говоря, он сконструировал душевный вентиль безопасности, а потом снова приказывал своему разуму забыть о нем. Поэтому, в принципе, из ситуации, в которую он себя помещал, не было никакого выхода.
Остерли опять присел на краешек письменного стола и направил на Кейслера мундштук своей трубки.
– Это прорыв, Эд, даже я это вижу.
– Он наклонился вперед.
– давайте его сюда.
– Все в свое время, я уже говорил. Я дал одному из своих лучших людей задание поработать с ним.
– Он посмотрел на часы.- Точно через пятнадцать минут они начнут эксперимент, который Джиллиад описывает как "вторую ступень". Хотите посмотреть? Остерли поднялся.
– Вы знаете кого-нибудь, кто мог бы помешать мне сделать это?
– Он улыбнулся и сунул руки в карманы брюк. Кейслер задумчиво улыбнулся в ответ.
– Ладно, идемте.- Он открыл дверь и вышел в лабораторию.
В комнате испытаний у экранов суетились техники, вторая группа сгрудилась у проектора.
Кейслер поприветствовал присутствующих взмахом руки.
– С Келдреном, мне кажется, вы уже знакомы. Один из моих лучших людей. Келдрен, объясните мистеру Остерли суть эксперимента.
У Келдрена были рыжие волосы и узкое красное лицо, выглядевшее озабоченным.
– Я постараюсь покороче, сэр. Как вы знаете, Джиллиад после своего появления здесь подвергся проекции и чуть было не погиб. Теперь он хочет проделать все снова, чтобы проверить, мог ли он выжить с помощью собственной инициативы.
– Он сделал паузу и потеребил себя пальцами за нижнюю губу. Он развил одну, предположительно, правильную теорию, согласно которой даже резистентный не сможет силой воли противиться проекции. Субъективные впечатления слишком сильны и пересиливают внутреннюю убежденность.