Запрещенная реальность
Шрифт:
ГЛАВА 11
– Яд и противоядие.
– Келдрен нервно потеребил себя за мочку правого уха, а голос его слегка вибрировал от облегчения.
– Мне очень жаль, мистер Джиллиад, в самом деле жаль.
– Не расстраивайтесь. Вы хорошо поработали. Остерли нахмурился.
– Ну, в будущем пусть он подобное оставит себе. Джиллиад сел и опустил ноги на пол.
– Будет еще хуже, намного хуже.
– Я вас не понимаю.
– А надо бы.
– Кейслер закурил одну из своих длинных сигар.
– Что, по вашему мнению, будут делать иммунные, если начнут войну - запускать ракеты и сбрасывать зажигательные бомбы? Нет, мой друг, если они нападут, то это будет субъективное нападение; они забросают нас проекциями. Их картины проникнут в наш
– Но он же резистентный.
– Остерли побледнел.
– Верно, но, может быть, нормальному пониманию можно обучить. Мы должны заняться этим.
– Надеюсь, вы правы. А что с моей проблемой?
– Лучше рассказать ему обо всем.
– Кейслер попытался выпустить дым кольцом, но у него ничего не вышло.
– Хорошо.
– И Остерли подробно рассказал о подозрениях, что шпионская организация иммунных все еще существует. Джиллиад задумался.
– Я вообще-то не эксперт, но мне все больше становится понятным, что Машина - это обоюдоострый меч. Вы можете покрыть проекциями весь город?
– Смогли бы, но это чертовски опасно.
– Тогда я лучше сначала поговорю со специалистами .
– Он повернулся к Кейслеру.
– В общих чертах я бы предложил следующее... Хотя мы этим и не добьемся всего, но, надеюсь, все же многого.
Пока Джиллиад излагал свой план, а Кейслер все время кивал, Остерли все больше возбуждался.
– Это действительно может сработать, дружище!
– Он беспокойно забегал взад и вперед, потом споткнулся о какой-то предмет в углу и выругался. Что это за дурацкая штука?
– Он ожесточенно потер ногу.
Джиллиад улыбнулся.
– Штанга, какими пользуются тяжелоатлеты.
– Какой атлет сможет поднять этот аппарат? Это и для слона тяжеловато. Что за этим кроется?
Келдрек дружески улыбнулся.
– Мне очень жаль, мистер Остерли, но это совершенно секретно.
Сотрудник секретной службы покраснел и улыбнулся.
– Ну, другого я и не заслужил, Келдрен. Вернемся к теме. Мы сможем сделать это за три дня.
– А через четыре дня, может, даже раньше, я смогу вам сказать, что представляет эта моя штанга, - сказал Джиллиад и затушил сигарету.
– Мы можем начать с самого утра. Скажем, в семь, часов.
Остерли посмотрел на часы, кивнул и поднял воротник пальто, чтобы прикрыться от дождя. Было раннее утро.
– Пора. Надеюсь, получится. Я задействовал всех подходящих людей, включая всю полицию и три четверти армии.
Джиллиад швырнул окурок в урну, но промахнулся.
– Из-за этого могут возникнуть трудности.
– Я отдал приказ не стрелять, а только идентифицировать и брать на заметку. Мы схватим их, если ни один безучастный зритель...
– Он помолчал.
– А вот и один из них.
Джиллиад, которого перед этим торопливо проинструктировали, не оглянулся.
– Вы его знаете?
– Конечно. Энерготехник по имени Ройс.
– Он подождал.
– Ладно, идемте.
Джордж Ройс вошел в свою двухкомнатную квартиру, не предполагая, что за ним следят.
Он включил кофеварку, бросил в кухонный автомат яйцо и пару ломтиков ветчины и стал ждать, пока будет готов завтрак.
Это был ничем не примечательный человек с бесформенным носом и глубоко посаженными глазами. Он передвигался странно шаркающей походкой, с безвольно висящими длинными руками, немного сутулясь. Плечи казались какими-то неуклюжими, но сильными. Когда автомат, вытолкнул завтрак, зазвенел звонок у входной двери. Ройс выругался про себя. Кто бы мог быть в такое время..? Он подошел к двери и открыл ее.
– Мистер Ройс?
– Остерли показал свое удостоверение.
– Простите за беспокойство, обычная проверка... можно войти?
– Я собирался позавтракать.
– Ройс неохотно впустил их. Пожалуйста, побыстрее.
– Можете спокойно завтракать, - сказал Остерли.
– Я только хотел узнать,
– Драки?
– Ройс прожевал.
– Вы ошиблись адресом. Я работаю по ночам и только десять минут назад вернулся домой.
– Очень жаль.
– Остерли повернулся к Джиллиаду.
– Нам сегодня не везет. Из-за дождя никто ничего не видел.
– Он повернулся опять к Ройсу. Простите за беспокойство.
– И добавил как бы мимоходом.
– А не лучше ли вам поскорее снять мокрую одежду?
Ройс проглотил непрожеванный кусок и свел брови.
– О чем вы говорите? На улице ясно и солнечно...
– Он замолчал, медленно положил вилку, встал и подошел к окну.
– Так-так.
– Его голос странно изменился.
– Бравые жители нашего города бегают с зонтиками и в плащах, и нигде - в самом деле, нигде - ни капли дождя.
Внезапно и с ужасающей скоростью он повернулся и прыгнул вперед. Послышался сухой хрустящий звук. Остерли пошатнулся и застонал.
– Больно, да?
– Ройс ехидно усмехнулся.
– При переломе руки у всех так, я слышал. Этой рукой вы уже не сможете вытащить оружие, верно?
– Он разорвал карман Остерли и забросил пистолет в угол.
– Это избавит вас от искушения и перелома второй руки, верно?
– Он продолжал улыбаться.
– Если я буду вынужден пожонглировать вами еще, я постараюсь сделать это без излишней жестокости. Я просто дерну за сломанную руку. Хоть это и больно, но зато у вас останется здоровой вторая рука, чтобы хотя бы помахать.
– Он прислонился к стене и закурил.
– Неужели восприимчивые настолько обнаглели?
– Он выпустил дым через ноздри. Ну, хорошо, прекрасная попытка. Удалась. Но на самом деле вы дилетанты. Воскресный удар в пятнадцатиборье ничего не решает, даже такой безжалостный удар.
– Он посмотрел на Остерли сверху вниз.
– Боже мой, сотрудник секретной службы!
– Ройс выдохнул дым прямо в лицо Остерли.
– Вы вспотели, да; вы не выносите боли. Люди вашего сорта не приспособлены к выживанию. Вы отомрете, как малочисленный вид.
– Он повернулся к Джиллиаду.
– А вы, мой дорогой, вы, кажется, потеряли самообладание. Почему вы не выхватываете оружие?
Джиллиад с трудом скрыл дрожь в своем голосе.
– Мне это не нужно, я справлюсь с вами и без него.
Остерли выпрямился.
– Ради Бога, Дэйв...
– Боль в руке оглушала его, но он должен был предупредить Джиллиада.
– Не заходите слишком далеко! Разве вы не видите, что он хочет нас разъединить?
– Это очень несправедливо.
– Ройс, казалось, чуть ли не облизывался от удовольствия.
– Не будете ли вы так любезны повторить?
– повернулся он к Джиллиаду.
– Я сказал, что справлюсь с вами и без оружия.
– Вы хвастаете, но это звучит как-то не очень уверенно. Как вы себе это представляете?
Джиллиад выпрямился.
– К вашему удовлетворению я чувствую себя действительно не очень уверенно, но в Лондоне я довольно часто боксировал.
– Лондон? Ах, да, потому-то вы и показались мне знакомым. Вы относитесь к резистентным, я припоминаю. Как мило с вашей стороны положить себя на блюдечко.
– Он расхохотался.
– Боксировать! А что еще? Вы не страдаете манией величия? Хотите убить меня перышком или ударить бумажным пакетиком?
– Он двинулся вперед, опустив руки и выпячив подбородок.
– Я доставлю вам удовольствие, Джиллиад. Но предупреждаю вас, что я раз в десять сильнее вас, а моя реакция лучше раз в двадцать. Прежде чем хвастаться и утомлять себя и меня своим увечным героизмом, лучше подумайте о том, что я могу потушить вашу жизнь двумя пальцами. Я могу одним движением ладони оторвать вам руку или одним ударом проломить череп.
– Он приблизился еще на шаг.
– Вас нужно упаковать в ящик со стружками, написать "осторожно, стекло" и закопать, Джиллиад. Не только вас, а всех восприимчивых. Биологически вы на этапе вымирания, вытесняемые более совершенным видом.