Запретная нота
Шрифт:
Коричневые руки взмахивают, когда она толкает меня.
Я держусь твёрдо.
Теперь, когда она у меня в руках, я ни за что на свете не отпущу её. Мой взгляд снова скользит по восхитительным изгибам, прослеживая те места, к которым жаждут прикоснуться мои пальцы.
— Убери от меня свои руки! — Огрызается она. Её ноздри вспыхивают от гнева.
Поднимаю тёмную бровь и наклоняю голову, чтобы вода стекала по бокам моего лица, а не прямо передо мной.
— Ты действительно хочешь, чтобы я это сделал?
Бросаю
Она изо всех сил старается сохранить сердитое выражение лица, но у неё ничего не получается.
Её пальцы сжимаются вокруг моей шеи.
Рот раздвигается.
Она говорит одно, но её тело рассказывает совсем другую историю.
— Ты действительно хочешь, чтобы я тебя отпустил? — Рычу я, отводя её назад.
Мои кроссовки шлепают по мокрым лужам на полу. Футболка прилипает к коже, демонстрируя очертания моего пресса.
Её взгляд устремляется туда, и она облизывает губы.
Больная, извращённая улыбка расплывается.
Я продолжаю, пока её спина не ударяется о стену. Мокрый шлепающий звук смешивается со стуком душа. От рикошета её тело прижимается ко мне. Наши бёдра соприкасаются, и она издает маленький крик, от которого у меня вспыхивает кровь.
— Скажи мне, чего ты хочешь, тигрёнок. Я выслушаю.
Она тяжело сглатывает.
— Я хочу…
— Что?
Прижимаюсь к её губам, нависая над ними.
Её глаза опускаются до полупомешательства, и она наклоняет подбородок вверх.
Тёмная усмешка вибрирует в моей груди.
— На самом деле ты хочешь, — я сжимаю руки по обе стороны от её головы, чтобы она знала, что не я держу её здесь, чтобы она знала, что она здесь сама по себе, — чтобы я заставил тебя умолять так, как ты умоляла той ночью.
Грейс тихо стонет, и этот звук проникает сквозь мою кожу прямо в сердце. В ванной ещё жарче, чем раньше, и это не связано с паром из душа.
— Ты говоришь, что хочешь света, — я слизываю капли воды с её плеча, мой голос понижается до развратного шепота, — но почему я всегда нахожу тебя в темноте рядом с собой?
Кожа сладка на моём языке, и я лижу её, поднимаясь к уху.
Слова «Я ненавижу тебя» проносятся между её дрожащими губами.
— Скажи это ещё раз. — Шепчу я.
Её глаза светятся гневом и желанием. Странная смесь, которая сверкает как золото, в мягких карих глазах.
— Я. Ненавижу. Тебя.
— Ты ненавидишь меня. — Я провожу пальцами по челюсти и обхватываю ими её горло. — Ты ненавидишь меня…так сильно, что это убивает тебя, не так ли?
Душ становится ещё горячее.
— Грейси! — Голос Мариан разрушает напряжение. — Ты закончила принимать душ? Иди, познакомься со своими братьями.
Лицо мисс Джеймисон напрягается. Она вырывает у меня руки и выбегает из душа.
Когда наклоняется, чтобы взять полотенце, я вижу её великолепный
— Мне все равно, что ты здесь делаешь. Мне плевать, чего ты хочешь. Убирайся из моего дома, пока я вежливо прошу.
Я нагло ухмыляюсь.
— Прости, сестренка. Теперь это наш дом. Я буду видеть тебя каждое утро. — Откидываю волосы назад рукой и опираюсь обеими руками на открытую дверь душевой. — Каждый вечер. И каждую… — Я скольжу взглядом по полотенцу: — Ночь.
Она бросает на меня язвительный взгляд и уходит из ванной.
Я выключаю душ.
Моё тело болит как сумасшедшее.
— Зейн? Еда остывает. — Кричит Мариан снизу.
Я привожу себя в порядок, как могу, и выхожу из ванной.
Жгучее пламя лижет мои ноги с каждым шагом. Жар, который я ожидал почувствовать с той девушкой в лесу, теперь здесь. Пульсирует. Ревёт. Требует выхода.
Слова, которые я сказал Финну внизу, снова преследуют меня.
Я больше не гоняюсь за мисс Джеймисон.
Но я не перестал её хотеть.
Эти две вещи могут быть правдой одновременно.
И вот ещё одна правда — она тоже не перестала меня хотеть.
ГЛАВА 17
ГРЕЙС
— Давайте я возьму это для вас.
Зейн обхватывает кружку с кофе моей матери своими длинными, негнущимися пальцами и отталкивается от стола.
— Спасибо, Зейн. Разве ты не милашка?
Мама улыбается ему, попадая под его чары.
Она даже не представляет, насколько он злой.
Насколько развратен.
Насколько презренный.
Если бы она знала, стала бы бросать в его сторону сердечные взгляды? Похлопывала бы его по спине, как будто он хороший мальчик?
— А что насчёт Вас, мисс Джеймисон? — Глаза Зейна впиваются в меня, и я вижу, что он думает о душе. — Вы что-нибудь хотите?
— Нет. — Выдавливаю я.
Его взгляд опускается к моим губам, он такой же тяжёлый, как и его руки на моём горле. Воспоминания густые, тягучие. И они заставляют меня дрожать от отчаянной, ноющей потребности.
Это грязно.
Возможно, противозаконно.
И все же настойчиво.
Я ничего не могу поделать с тем, как сильно хочу его.
И как сильно его ненавижу.
Как сильно эти чувства смешиваются в резком вихре боли.
Если бы дело Слоан не связывало меня здесь, я бы, наверное, сбежала. Подальше от этого города. Подальше от Redwood Prep. Подальше от чёртового Зейна Кросса.
Не потому что мне не хватает самоконтроля.
А потому что он показывает, что я такой же монстр, как и те, кто стоит за убийством Слоан.