Запретное знание
Шрифт:
Ник повернулся, чтобы проверить расположение охранников, словно прикидывая шансы на побег. Затем он рявкнул:
– Микка!..
Морн остановила его.
– Ник, все в порядке, – если бы он приказал Микке начать самоуничтожение, второй пилот подчинилась бы; тогда все будет напрасно. – Я не боюсь.
Он повернулся к ней, словно она оглушила его:
– Ты что?
– Мы зашли слишком далеко, чтобы идти на попятную.
Это, должно быть, говорила черная коробочка, а не она сама. Она до сих пор была разумна, она разумна, а «перенос
И тем не менее, она хотела этого. Если ее разум будет передан ее ребенку, он будет передан без разъедающей поддержки, деструктивных ресурсов шизо-имплантата.
– Тебе необходимо починить «Каприз капитана», а мне нужен мой сын. Меня не волнует, чего это будет стоить. Я не боюсь. Меня не пугает риск.
– Это уничтожит тебя, – прошипел он в наушники, приближая свою голову к ней, так что их визоры соприкоснулись. – «Полная и неизлечимая потеря мотивации и функций». Я потеряю тебя.
Вектор Шахид сказал ее имя и замолк.
– Морн, – мягко выдохнула Микка Васацк, – тебе не следует этого делать.
– Меня не пугает риск, – повторила она, прислушиваясь к звуку разрушения, эхом звучащему в ее шлеме.
И прежде чем Ник успел вмешаться, Морн повернулась к амнионцу и сказала:
– Соглашение достигнуто.
Доктор ответил:
– Тогда принимаемся за дело.
Ник издал короткий резкий вопль, похожий на крик ярости.
Она отошла от него, оставляя его охранникам.
У ближайшего операционного стола она остановилась и принялась отстегивать визор.
Доктор протянул ей дыхательную маску, которую держал в руке. Она покачала головой и пробормотала:
– Еще не сейчас.
Когда она открыла визор и сняла шлем, резкий, как вонь горелого трупа, воздух Амниона обжег ее легкие; но она стерпела. Она должна была сделать еще одно, чтобы довершить свое поражение.
Сняв скафандр и держа его в руках, совершенно нагая, она остановилась перед операционным столом. Затем полезла в карман своего скафандра и сжала черную коробочку; она увеличивала интенсивность ее действия, пока не оказалась на краю огромной бескрайней потери сознания.
Едва держась на ногах, она взяла маску для наркоза.
И когда она прижала ее ко рту, кислород и анестезия обволокли ее розовым похоронным маслом долгого сна.
– Морн! – снова закричал Ник. Но она уже не могла услышать его. Неожиданно мягко, хотя она была не в том состоянии, чтобы что-то чувствовать, амнионец оберегал ее сон, пока работал. Вспомогательными руками он положил Морн на операционный стол, взял из ее рук скафандр и положил рядом с ней.
Была взята кровь. Электроды были подключены к ее черепу, к главным мышцам на руках и ногах.
Затем в ее вены была введена чужая сыворотка. Биологический катализатор начал действовать.
Через несколько минут живот Морн чудовищно вздулся. Вскоре у нее между ног брызнули воды; тазовые кости разошлись; тело начали сотрясать потуги.
Осторожно, как любой хирург-человек, амнионец принял
Мгновенно нормальная смесь O/CO2 окружила ребенка, и он стал нормального розового цвета.
В то же самое время новые химикаты были впрыснуты в Морн, чтобы облегчить ее восстановление. Плазма заместила ее кровь; коагулянты и нервные успокоители укрепили ее тело.
На втором операционном столе началось биологическое ускорение времени. Мощный аминокислотный суп, полный секретов и гормонов, питал каждую клетку маленького тела Дэвиса, включая заложенные в ДНК программы, на которые должны были уйти месяцы; удовлетворяя колоссальную потребность организма в азотистых соединениях и калориях; позволяя телу расти и шириться – так же удивительно растущий и всепоглощающий как раковая опухоль.
Под тонким колпаком тело ребенка начало вытягиваться, набирать вес и мускулатуру; детский жирок облек тело и растаял, кости начали утолщаться и удлиняться; волосы и ногти стали невероятно длинными, и доктор срезал их. В то же самое время электроды, прикрепленные к Морн, копировали жизнь Морн и передавали ее в него; нервную память, позволяющую контролировать мышечный тонус, навыки; опыт, который приносит с собой язык и основные понятия реальности; смесь стимуляции и памяти, которая создает личность и делает возможными принятие решений.
Как Ник и обещал, процесс завершился в течение часа.
В результате Морн Хайланд родила шестнадцатилетнего сына.
Вспомогательная документация
АМНИОН
Главный противоположный довод – о том, что «первый контакт» произошел многими годами ранее – базируется на том факте, что капитан Вертигюс не узнал ничего нового (кроме внешнего вида инопланетян) или жизненно важного об Амнионе. Что они были технически развиты, в особенности в биохимии; что их культура базировалась на кислороде-углекислом газе; что они были действительно чужды по разуму; все это можно было узнать из содержимого спутника, который корабль Интертеха «Дальний Странник» обнаружил на орбите возле самой большой планеты в звездной системе, куда он был послан для исследований.
Это произошло до Бунтов Человечества – и до поглощения Интертеха КДИ. «Дальний Странник» изучал эту звездную систему больше года, когда наткнулся на спутник. Судно продолжало исследования еще несколько месяцев – но совершенно с другой целью. Сначала, естественно, оно искало все что угодно и где угодно; в основном, ресурсы, их расположение и признаки жизни. Но так как до сих пор никто не нашел никаких признаков жизни, все внимание судна переключилось на более меркантильные интересы. Но после обнаружения спутника о меркантильных интересах забыли. Корабль оставался в системе достаточно долго, чтобы убедиться, что спутник строили не в этой звездной системе. Затем они пересекли подпространство и вернулись на землю.