Запретные уроки
Шрифт:
— Ну-у, если их не тревожат беды родных сестер, пусть тогда сами думают, как добраться в Мейфэр[10]. — Присцилла решительно кивнула. — Уедем без них.
— Можем и подождать пару минуток.
— С какой это стати? Ты что, все забыл, любезный брат? Сьюзен в ужасном положении!
— Если верить твоему рассказу!
— Да нет, не можем мы ждать, — нетерпеливо отмахнулась от него Присцилла. — Надо о ней позаботиться немедленно.
К ним подкатила коляска, а смотритель поспешил подать Присцилле руку, помогая взобраться на сиденье. Она мило улыбнулась ему.
—
* * *
Себастьян спешил изо всех сил. Проломившись через кусты, он как раз успел увидеть, как барышне помогают сесть в коляску, а за ней туда взбирается какой-то сердитого вида джентльмен.
Вечернюю прохладу Воксхолл-Гарденз наполняли звуки музыки, но щелчок извозчичьего бича был ясно слышен даже в таком шуме. Коляска тронулась с места.
Себастьян, тяжело дыша, бросился вдогонку, но через каких-нибудь десять шагов коляска полностью растворилась во тьме. Он еще какое-то время безуспешно пытался отыскать ее глазами, потом согнулся пополам, уперся руками в колени и стал жадно втягивать воздух в горящие легкие.
— Прошу прощения, сэр.
Себастьян поднял глаза. Перед ним стоял смотритель экипажей, помогавший перед тем даме с ее сопровождающим сесть в коляску.
— Мне не удалось задержать их. Он хотел немного подождать вас, но леди не поддалась на его уговоры.
— А женщина? Она не ранена? — Себастьян выпрямился и с высоты своего роста взглянул на служителя.
— Ах, вот ведь... Вы англичанин! — Глазки служителя под покрытым бисеринками пота лбом сузились в щелки. — Прошу простить меня, сэр. Я по ошибке принял вас за другого.
— Да черт побери, дружище, ранена она или нет? — Они теперь стояли совсем близко друг от друга. — Я требую, чтобы вы сейчас же мне ответили!
— Нет, нет! — воскликнул перепуганный служитель. — Платье у нее промокло — судя по запаху, от вина, но не похоже, чтобы она сама как-то пострадала.
Теперь, когда не приходилось более беспокоиться о благополучии незнакомки, Себастьяну стало легче дышать.
— Я вам, должно быть, показался настоящим сумасшедшим, а?
Ответить на такой вопрос смотритель экипажей не отважился.
— Понимаете, я увидел женщину, которая показалась мне весьма опечаленной, я и подумал, не требуется ли какая-либо помощь.
Испуганное выражение сошло с лица служителя, он даже слегка усмехнулся.
— Ага, теперь понятно. И я еще раз прошу извинить меня, сэр, за то, что принял вас за одного из братьев, о которых они тут говорили — ясно видно, что вы не из этих чертовых шотландцев.
— А мужчина и женщина — оба шотландцы? — Ну да, стоило Себастьяну подумать об этом, и он вспомнил, что у него мелькнула такая мысль, когда незнакомка убегала из библиотеки. Эта маленькая подсказка заинтересовала его, и он сделал шаг вперед. Неожиданное движение, кажется, изрядно переполошило служителя. Маленькие глазки его раскрылись широко,
— Я... я не могу сказать точно, сэр, но разговаривали они, похоже, как одна судомойка-шотландка, с которой я был когда-то знаком... ну, эти-то, ясное дело, знатные господа.
Те двое, в вязовой рощице, были шотландцами — несомненно, братьями, упоминание о которых услышал смотритель.
— Они вам, случайно, не назвали своих имен?
— Нет, сэр. С какой стати? Как я вам и доложил, леди нисколько не пострадала. — Даже в лунном свете было заметно, каким настороженным и испуганным стало лицо смотрителя. — Еще раз простите меня, сэр, за мою оплошность.
Себастьян уже слишком долго наседал на этого человека, и всякие новые вопросы лишь возбудили бы у того подозрение и привлекли бы нежелательное внимание к самому герцогу.
— Примите благодарность за то, что успокоили меня, добрый человек. Всего вам хорошего. — Он дал служителю монетку и поспешил назад, на Большую аллею, где осталась бабушка.
Итак, ему не удалось познакомиться с этой леди, однако нынешний вечер, как оказалось, отнюдь не был потрачен впустую.
Сьюзен сидела в темной гостиной и ждала. Восковые свечи стоили дорого, надо было беречь те огарки, какие еще оставались в доме. Да она могла и в темноте посидеть — ее, в отличие от Айви и Присциллы, темнота никогда не пугала. Кроме того, она отлично знала, что не пробудет долго в одиночестве. Убегая из закусочной в Воксхолл-Гарденз, Сьюзен слышала, как ее окликает Присцилла. Она скоро приедет сюда вместе с братьями, и все они будут стараться залечить ее душевные раны, как всегда. За короткое время, прошедшее с годовщины смерти Саймона, Сьюзен начала чувствовать себя так, словно кожа у нее стала тоньше кисеи, и любой сочувственный взгляд прорывался прямо в ее сердце, где хранились воспоминания о Саймоне, ее любимом.
Заслышав стук копыт по мостовой, она выглянула из окна гостиной и увидела коляску, на очень большой скорости сворачивавшую из-за угла. У самого дома коляска стала притормаживать, как и ожидала Сьюзен. Это Присцилла. Не иначе.
Дверь экипажа резко распахнулась, и оттуда вынырнул Киллиан, спрыгнул, не дожидаясь, пока кучер окончательно остановит лошадей. Обернулся как раз вовремя, чтобы подхватить выпрыгнувшую следом Присциллу, и близнецы взбежали по ступенькам особняка.
С грохотом отворилась парадная дверь, вестибюль наполнился шумом торопливых шагов.
— Сьюзен! Сьюзен! Ты здесь? — В дверях гостиной возник силуэт Присциллы. — Боже мой, Киллиан, а что, если она уехала?
— Не уехала я, — громко сказала Сьюзен. Она сидела на кушетке под окном, лунный свет обрисовывал ее фигуру, но не позволял разглядеть лицо. Им не видно, что она больше уже не плачет. Что на лице ее снова привычная маска.
Она услышала шорох свечных огарков в ящичке, потом увидела Киллиана, который прошел к камину и схватил трутницу[11]. Он ударил кремнем о кресало, высек искры, потом синим пламенем замерцала спичка с вымоченной в сере головкой[12]. Спичкой он поджег свечу, которую протянула ему Присцилла.