Запретный французский

Грей Р. С.

— Тебе понравилась прогулка по саду, Элейн?

Резкий вопрос Виктора разносится по всей комнате, и ложка замирает в супе.

Ощущаю на себе любопытные взгляды окружающих, и шея краснеет.

— Да. Спасибо.

Мой голос такой слабый, что буду удивлена, если кто-то его услышит.

— Ты нас по-настоящему напугала.

Тихий звон столового серебра о фарфор — единственный звук в столовой.

Этот момент возвращает меня во времена учебы в Сент-Джонсе, когда я слишком часто становилась объектом шуток или игр, и вместо того,

чтобы постоять за себя и отпустить колкое замечание, избегала конфронтации.

— Она была… — начинает Эммет, пытаясь прийти мне на помощь.

— Виктор, суп просто восхитителен, — говорит бабушка, прерывая его и отвлекая внимание от меня. — Где шеф-повару удавалось добыть грибы в это время года?

Позже вечером, после самого долгого ужина в моей жизни, я, затаив дыхание, следую за бабушкой в нашу спальню. Весь вечер я переживала об этом моменте — первой возможности поговорить наедине о том, как сильно я ее разочаровала. Заламываю руки, наблюдая, как она идет к шкафу. Обычно дома Маргарет помогала ей раздеться после официальных мероприятий, но сейчас я подхожу к ней, помогаю расстегнуть молнию на платье и повесить его на место. Она молча надевает ночную рубашку, и я делаю то же самое. Желудок сводит. За ужином я не притронулась к большей части еды и знаю, что утром буду голодна.

Надеваю пижаму и иду в ванную, чтобы почистить зубы и умыться. Бабушка делает то же самое, стоя у раковины рядом, а когда заканчивает, подходит, целует мои волосы и желает спокойной ночи.

Глава 15

Эммет

Просыпаюсь задолго до того, как солнце встает над озером Комо. Смена часовых поясов должна была работать против меня, но я так часто путешествую, что организм привык. Виктор выделил мне комнату на третьем этаже виллы с видом на озеро и горы. В течение двух часов сижу за столом перед панорамным окном, просматривая электронную почту, корреспонденцию и составляя список дел, которые лучше всего выполнять в тишине и спокойствии раннего утра, пока не проснулись остальные гости.

Юристы прислали пересмотренный документ по контракту с «Leclerc & Co». Они хотели, чтобы я ознакомился с ним до конца дня. Отец уже внес изменения. Я прочитал его у себя в комнате, любуясь восходом солнца, прежде чем переодеться и отправиться купаться. Хотя озеро так и манит, выбираю плавательный бассейн. Как и ожидалось, я единственный, у кого хватило ума прийти в такую рань, и, когда ныряю, вода оказывается ледяной. После медленной разминки плаваю кругами, пока не начинают болеть руки, а грудь не кричит о передышке.

Возвращаясь наверх, чувствую себя лучше, нужно принять душ и успеть к концу завтрака.

Когда прихожу в зал для завтраков, там уже полно народу, и едва успеваю занять место, как меня окружают гости, с которыми едва знаком. Только подношу ко рту вилку с фриттатой с цукини, как перед лицом проносится чья-то рука.

— Уилл Йоханссон. Приятно видеть вас снова.

Я поднимаю на него раздраженный взгляд и

позволяю его руке повиснуть между нами.

Его уверенность улетучивается.

— Мы познакомились в прошлом году на благотворительном вечере в Нотр-Даме, хотя, возможно, вы меня не помните…

Не помню.

Следом говорит кто-то другой, тоже представляясь.

— Арчер Глайнс. Для меня большая честь познакомиться с вами. Наши отцы вместе учились в Политехнической школе. Я слышал некоторые истории. Насколько я слышал, они были очень близки.

Не были.

— Флоренс Кармайкл. Вообще-то, леди Флоренс Кармайкл. Мой отец — виконт Кармайкл. Думаю, вы можете его знать?

О, ради бога!

Так продолжается до тех пор, пока я не вытерпел более дюжины представлений, а моя еда остыла. Довольствуюсь французским пирожным и чашкой кофе и беру с собой непрочитанную «Фигаро», когда ухожу.

Обхожу всю виллу, прежде чем нахожу Лейни, отдыхающую на мягком шезлонге у кромки воды. На ней черный комплект из двух частей, состоящий из укороченной блузки с длинными рукавами и брюк с завышенной талией, выше которых намеренно выглядывает тонкая полоска талии. Светло-коричневые сандалии обвивают стройные лодыжки. Повесить на бедро сумку, и она могла бы стать моделью для одного из наших брендов, особенно на фоне озера Комо. Наши клиенты разорились бы, пытаясь подражать такой же непринужденной элегантности.

Претендую на шезлонг рядом с ней, бросая на него газету.

Она и глазом не моргнула. Ее внимание по-прежнему приковано к книге.

— Ты избегаешь меня.

Когда я пришел, она была в столовой, ела рядом с Виктором и бабушкой.

— Нет.

— Как только я пришел позавтракать, ты встала с недоеденной едой и ушла.

Она не поднимает глаз.

— Чистое совпадение. Не придавай значения.

— Вчера после ужина ты выбежала из столовой, прежде чем я смог тебя поймать.

— Меня ждала бабушка.

Она переворачивает страницу в книге, как будто есть хоть малейшая вероятность, что она все еще читает, пока мы разговариваем. Знаю, что позже ей придется вернуться назад, задаваясь вопросом, на чем, черт возьми, она остановилась.

— Ты даже сейчас не смотришь мне в глаза.

— Потому что я пытаюсь читать, — раздраженно отвечает она, поднимая книгу в твердом переплете, чтобы помахать передо мной.

— Лейни.

Она вздыхает и откладывает книгу, глядя на меня с недовольным выражением лица.

— Прошлой ночью я чудом избежала катастрофы и усвоила урок. Нам просто следует держаться подальше друг от друга.

В моей груди вспыхивает негодование.

— Да неужели? Считаешь, я плохо на тебя влияю?

— Очевидно.

— Почему ты можешь так уверенно высказывать все мне, но вчера за ужином была тиха, как мышка?

— Мы уже говорили об этом раньше — я стесняюсь.

— Не могу в это поверить. Когда мы только вдвоем, ты полная противоположность.

Она пожимает одним плечом.