Запретный французский

Грей Р. С.

Смущенно опускаю глаза в пол.

— Прости.

— Я вышла замуж за твоего дедушку, потому что это был мой долг. Мать устроила брак, и я согласилась, потому что знала, что это моя обязанность.

— И ты никогда не жалела, что у тебя не было выбора?

Думаю о ее отношениях с Маргарет, о том, насколько по-другому могла сложиться ее жизнь, если бы ей позволили следовать зову сердца.

— Хочешь верь, хочешь нет, но нет. Я ни о чем не жалею. В наши дни люди смотрят на брак сквозь розовые очки. Жизнь редко бывает такой прекрасной,

какой она кажется в сказках. Радуйся, что я выбрала для тебя Ройса, а не мистера Уэнтуорта.

У меня отвисает челюсть.

Мистеру Уэнтуорту почти семьдесят лет!

Она закатывает глаза.

— Вот именно. А теперь заканчивай одеваться. Я хочу убедиться, что твои волосы лягут красиво, когда снимем бигуди.

К тому времени, как я заканчиваю наносить макияж и расчесывать локоны, до ужина остается еще полчаса.

Бабушка, прекрасно знающая правила светского этикета, не разрешает нам спускаться в столовую раньше времени.

Я могла бы остаться и почитать, но и так уже столько прочитала за день. Оставив Ройса на тропе, я вернулась наверх и спряталась в своей комнате, стараясь не разбудить бабушку, когда проходила мимо.

— Можно мне спуститься и закончить прогулку? Я не успела далеко уйти.

Она смотрит в окно и хмурится.

— Солнце уже село.

— Знаю, но мне любопытно посмотреть, как выглядит территория при лунном свете.

Вижу, что она хочет сказать «нет», но уступает.

— Хорошо. Но не опаздывай. Есть пятиминутный промежуток, в который уместно приходить на трапезу.

Я повторяю слова за ней, ведь слышала их уже много раз.

— Никогда не приходите рано. Старайтесь приходить точно вовремя, хотя и пять минут опоздания тоже сойдут. Однако, опоздав на десять минут, вы рискуете обидеть хозяина.

— Понимаю, — заверяю я ее, наклоняясь, чтобы поцеловать в щеку.

Она проводит рукой по моим волосам, удерживая меня дольше, чем нужно.

— Ты прекрасно выглядишь, моя дорогая. Этот цвет тебе идет.

Мы обе одеты в зеленое, хотя мое длинное платье гораздо светлее, чем ее, почти такого же оттенка, как глаза. Оно застегивается на талии, а структурированная юбка лишь слегка расширяется на бедрах, создавая иллюзию песочных часов. Вырез спереди скромный, но сзади он опускается так низко, что мягкие локоны щекочут кожу, когда я спускаюсь по лестнице к садам, ведущим к главной дороге вдалеке.

Специально выбираю этот маршрут. Предполагаю, что гости будут собираться на берегу озера, наслаждаясь напитками перед ужином, сплетнями и общением. Скоро мне придется провести с ними время. А пока медленно иду, крепко обхватив себя руками, чтобы не чувствовать легкую прохладу в воздухе. Здесь темнее, чем я ожидала. Сияние виллы, огни далеких домов на берегу озера и лунный свет — вот и все, что помогает мне ориентироваться.

Прохожу мимо двух фонтанов и развилки, где маленькая табличка на итальянском указывает путь к гостевому домику, в котором остановились Ройс и остальные. Я прохожу

мимо него, продолжая идти по главной тропе, углубляясь в лабиринт живых изгородей.

Очевидно, что кто-то очень заботился о саде, как о дизайне, так и об уходе за ним. За каждым углом скрываются маленькие жемчужины: заповедник бабочек и колибри с разросшимися полевыми цветами, медные купальни для птиц и покрытые патиной статуи.

Время от времени в ночной тишине раздается смех, доносящийся с виллы, но в остальном прогулка проходит в полной тишине, пока впереди не раздастся хруст гравия, привлекающий мое внимание.

Я останавливаюсь и снова прислушиваюсь, пытаясь найти источник.

Зловещий хруст продолжается, человек приближается медленной и уверенной походкой. Странный холодок страха пробегает по шее, когда понимаю, что, возможно, зашла слишком далеко, слишком близко к главной дороге. Я знаю, как вернуться на виллу. Я свернула у изгороди треугольной формы в нескольких ярдах от дома. Оглядываюсь через плечо, но слишком темно, чтобы что-то разглядеть.

Сердце начинает бешено колотиться, когда я оборачиваюсь. Бежать некуда. По обе стороны тропинки высокие аккуратные изгороди, и я могу идти только вперед или назад, но что-то подсказывает мне, что бежать не стоит.

Медленно, сквозь непроглядную тьму вперед выходит высокая фигура, словно рожденная из ночи.

Расстояние между нами сокращается, и я застываю на месте, пока в лунном свете вырисовываются выразительные черты Эммета. Четко очерченные скулы, точеная челюсть, устрашающие темные глаза. На нем черный костюм и рубашка, расстегнутая на шее. Волосы аккуратно зачесаны назад. В нем нет ни капли мягкости.

Его взгляд прикован ко мне, и я понятия не имею, как давно он меня заметил, но, похоже, он не так шокирован, как я. Даже зная, что это он, мое сердце не успокаивается.

Он идет прямо ко мне, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки.

— Лейни.

Он вдыхает жизнь в мое имя.

— У тебя такой вид, будто ты только что увидела привидение, — говорит он, приподнимая мой подбородок и изучая черты лица.

Не могу сдержать дрожь от его прикосновения. Страх написан на моем лице. Это сила тьмы, которая вот так берет верх над здравым смыслом. Почему у меня было такое чувство, будто за мной охотятся? Почему я чуть не убежала?

— Ты напугал меня, — признаюсь я, голос звучит так тихо, что превращается почти в шепот.

Его взгляд опускается к моим губам, и внутри все сжимается от осознания происходящего. Этот момент напоминает сон, как будто все это нереально, как будто я позвала Эммета, и он пришел за мной.

Чтобы проверить, я протягиваю руку и прижимаю к его груди, прямо над бьющимся сердцем. На мгновение его твердые мышцы напрягаются, но затем я ощущаю ровный ритм ударов «тук, тук, тук», который искала.

Даже теперь, когда знаю, что он настоящий, не отдергиваю руку.

— Почему ты здесь? — спрашиваю я.