Запретный французский

Грей Р. С.

Жаль, что мне не хватило смелости подойти и присоединиться к ним, хотя я не представляю, как это возможно, не прерывая их грубым образом. Щеки вспыхивают при одной мысли, что я неуклюже отодвигаю стул от стола, привлекая всеобщее внимание. Нет, спасибо.

Отворачиваюсь, осматривая задний двор, пытаясь найти тропу. Я замечаю ее как раз в тот момент, когда краем глаза вижу, как Ройс встает из-за стола.

Похоже, меня заметили.

Наблюдаю, как он направляется ко мне, особенно сильно сосредоточившись. Как выглядят

мои руки, и волосы, так ли натянута улыбка, как кажется? Кажусь ли я расслабленной и счастливой, что увидела его?

— Вот и ты. Я все гадал, когда же ты приедешь.

Он нежно касается моей руки, чтобы наклониться и поцеловать меня в щеку, и я застываю как вкопанная.

— Ройс, привет.

Он широко улыбается.

— Ты только что приехала?

— Всего полчаса назад. Я вышла прогуляться.

Я показываю на тропу, и он кивает.

— Можно присоединиться к тебе?

Это кажется странной просьбой, звучит глупо, учитывая, кем мы являемся друг для друга, но я никогда раньше не оставалась наедине с Ройсом. Бабушка всегда дома, когда он приезжает в гости, и она очень серьезно относится к своей работе в качестве компаньонки.

Тем не менее нет причин, по которым мы не могли бы прогуляться вместе. На самом деле это было бы здорово.

— Хорошо. Да.

Он жестом предлагает мне идти впереди, а затем равняется со мной.

Мы выходим на тропу там, где она заканчивается у пирса, и продолжаем идти, держась береговой линии. Красоту пейзажа трудно не заметить. Со всех сторон нас окружают пышные горы. Темно-синее озеро выглядит таким безмятежным. Единственное, что мешает, это время от времени проносящийся по глади скоростной катер.

— Потрясающе, правда? — спрашивает он.

Киваю и понимаю, что слишком долго молчала. Я не планировала, что у меня будет компания во время прогулки, и кажется постыдным тратить такой вид на разговоры. Неплохо было бы побыть в тишине. А еще лучше — в одиночестве.

Прогоняю гнетущие мысли и с улыбкой поворачиваюсь к нему.

— Как долетели? — спрашивает он.

— Отлично, спасибо. А ты?

— Без происшествий.

Последовавшая за этим пауза заставляет желудок сжаться от нервного напряжения.

— А ты уже устроился?

— Да. Я остановился в гостевом доме на территории поместья, ближе к главной дороге. — Он указывает дальше по тропинке.

— О. Я и не знала, что здесь есть гостевой дом.

— Думаю, нас там человек десять остановится на неделю.

— Хорошо.

Мозг абсолютно не работает. Не могу ничего придумать. Его полет! Потом вспоминаю, что мы только что обсуждали это. Чуть не смеюсь от абсурдности, что мне абсолютно нечего сказать, но не думаю, что дикий, непрошеный смех поможет выбраться из этой неловкой ситуации.

Мимо проносится еще один катер, и я, проявив гениальность, спрашиваю его, бывал ли он раньше в Италии.

— Нет.

Одно

слово, и никакого вопроса в ответ.

Если бы не тот факт, что он сам напросился на прогулку, я бы предположила, что он не хотел здесь находиться.

Под ногами хрустит гравий, мы идем по тропинке прочь от озера, вдоль живой изгороди. От абсолютной тишины, окутывающей нас, мурашки бегут по коже. Думает ли он о том, как плохо проходит прогулка, или его мысли заняты чем-то другим?

И снова не могу решить, где должны быть мои руки. Сцеплены за спиной? Обхватывающие талию? Свободно свисающие по бокам?

Это невыносимо.

Мы подходим к изгороди, и я внезапно останавливаюсь. Ройс делает то же самое, выжидающе глядя на меня.

— Знаешь что? Я только что вспомнила, что обещала бабушке помочь распаковать вещи.

Неважно, что это абсолютная ложь.

Ройс кивает.

— Конечно. Могу проводить тебя обратно на виллу.

Боже милостивый, нет.

— Все в порядке. Продолжай прогулку. Сегодня такой чудесный день, я бы не хотела его портить.

Он хмурится, как будто слегка разочарован.

— Тогда я заберу вас с бабушкой на ужин.

— Звучит заманчиво.

Еще одна натянутая улыбка, затем я отвешиваю ему странный почтительный поклон, как будто я одна из служанок на вилле, прежде чем развернуться и убежать.

Глава 14

Лейни

Позже, тем же вечером, я сижу в халате в изножье бабушкиной кровати и наблюдаю, как она собирается.

На ней уже вечернее платье — роскошный темно-зеленый кафтан, в ушах сверкают огромные изумруды. Камни оттягивают мочки ушей, только подчеркивая вес в каратах. Она изучает свои тюбики помад, раскладывая их так же аккуратно, как и дома.

— Когда вы были помолвлены с дедушкой, вы были хорошими друзьями? — спрашиваю я.

Весь день я размышляла о прогулке или вроде как о прогулке с Ройсом. Очевидно, что что-то не так, но я пыталась определить, что именно меня беспокоит. Думала, что приняла помолвку такой, какая она есть, так какая разница, сможем мы с ним поддерживать беседу или нет? Ну и что, что я чувствую себя не слишком комфортно в его присутствии? Это не имеет значения.

— Твой дедушка никогда не был приятным человеком, тем более, когда у него был неудачный рабочий день.

Она поднимает золотистый тюбик с помадой Yves Saint Laurent. Мне всегда нравился этот темно-ягодный оттенок. Она берет его, и я одобрительно киваю. Откупоривает и наклоняется к зеркалу, чтобы нанести помаду.

— Значит, вы двое не ладили? Даже в самом начале?

Ее оценивающий взгляд встречается с моим в зеркале.

— Это был брак не по любви, если ты про это спрашиваешь.

— Значит, ты вышла за него из-за денег?

Она прекращает наносить помаду.

— Элейн Эванджелин Дэвенпорт.