Заражение
Шрифт:
– Рихард!
– ахнул Эццио и поспешно закрыл рот ладонью.
– Младший вестник?
– едва слышно прошептал он.
– Нет, - покачал головой Ватрикс.
– Обычный болотный цверг. К Пеклу он никакого отношения не имеет.
Тем временем, события в деревне принялись стремительно развиваться. Очнувшиеся от оцепенения арбалетчики выпустили по чернокнижнику и его небольшому болотному другу целую тучу болтов, но все они осыпались горкой окалины под ноги старика, ударившись в серый защитный кокон, который окутал чернокнижника и цверга. Оба капеллана начали было что-то говорить, положив руки на висевшие у пояса книги, но старик с усмешкой
– Арго - ри авус!
– выкрикнул чернокнижник, махнув рукой - и еще пара арбалетчиков рухнула на землю, насквозь пробитые острыми призрачными копьями.
– Виерго авис, - добавил старик - и небо над отрядом "Несущих Покой" почернело, а на землю полился настоящий огненный град размером с кулак ребенка. Рыцари тут же подняли щиты, закрывая остальной отряд от метеоритного ливня. Но под защиту успели не все. Пяток монахов и один капеллан не успели спрятаться под защитой окованных железом щитов, вмиг превращаясь в живые костры. И град тут же закончился.
Цверг тем временем широкими прыжками поскакал к отряду, сбивая вставшего у него на пути серорясого жреца, и с леденящим душу воем принялся рвать беднягу на куски длинными, но наверняка сильными руками. Полетели кровавые клочья. От криков цверга бойцы бросились врассыпную, однако старик что - то пробормотал и махнул рукой. На головы нескольких бойцов рухнули огромные глыбы, оставляя от людей лишь воспоминания.
Арбалетчики тут же обрушили на чернокнижника целый град болтов. Серый кокон замерцал и погас, и в грудь старика тут же с хлюпаньем ударилось несколько острых утяжеленных арбалетных болтов, пробив незащищенную доспехами плоть. Лицо старика побледнело, в уголке рта выступили алые капли крови. Но чернокнижник лишь усмехнулся, резко поднимая руки и направляя их на двух рыцарей. Между ним и парой инквизиторов потянулись полупрозрачные зеленоватые нити. Рыцари за несколько секунд превратились в древних старцев и осыпались прахом на обожженную землю. Болты осыпались горкой ржавчины, а лицо старика вновь приобрело румяный цвет.
Ситуацию удалось переломить лишь капеллану, который с трудом произнес несколько слов - и на голову старика рухнул огромный молот, сотканный из яркого света. Чернокнижник покачнулся и рухнул на землю. Цверг, который уже успел прикончить пятерых монахов, рухнул следом, с головы до ног утыканный острыми арбалетными болтами.
– Сильный был старикан, - заключил Анри, рассматривая учиненный чернокнижником погром.
– Угу, - кивнул головой Ватрикс.
– Мастер заклятий. И как только он умудрился достичь таких успехов в деревенской глуши? Вот таких исчадий тьмы уничтожает Инквизиция, делая для деревень доброе дело, спасая людей от проклятий и...
Он не успел договорить, как на улицу, словно из ниоткуда высыпало полсотни оборванных перемазанных с головы до ног сажей селян. В руках они держали рогатины, топоры и вырванные из изгороди колья.
– Это же Френсис, наш деревенский травник, - протянул один из селян, рыжебородый широкоплечий детина, который крепко сжимал в руке плотницкий топор.
– Он от неурожая деревню спасал, от хворей лечил, дождь в засуху призывал, да темных духов от поселка отгонял.
– И Трыма, друга его болотного убили, - поддакнул второй, вертя в руке вырванный из изгороди кол.
– А он заплутавший в лесу разыскивал, да
– А когда он всех в погребе старосты покойного упрятал, когда в деревню мертвые пожаловали?
– взвыл третий, всматриваясь в кровавую маску, в которую превратил лицо чернокнижника Молот Света.
– А теперь алые убили его.
Капеллан вышел было вперед, обращаясь к селянам на резком гортанном наречии Громланда. Он поднял руки в усмиряющем жесте, но его слова утонули в возмущенном гвалте толпы:
– Инквизиторы сестру мою сожгли по обвинению в ведьмовстве, - крикнул широкоплечий бородач, указав топором на капеллана.
– А она ни в чем неповинна была.
Глаза деревенского детины загорелись яростным огнем. Остальные тут же зло подхватили:
– У меня брат в застенках пропал!
– выкрикнула какая - то женщина в сером сарафане и с перемазанным сажей лицом.
– Прикончим их!
– рявкнул третий, метнув в капеллана остро заточенный кол. Удивленный такой недружелюбной встречей инквизитор не успел закрыться магическим щитом, и тут же рухнул на колени, роняя в дорожную пыль алые капли крови.
– За Френсиса - травника, убитого изуверами, - зло загомонила толпа, бросаясь вперед.
– За павших родичей, - вторили задние ряды деревенских.
Анри, сидевший в укрытии, недовольно поморщился. Вот он - инстинкт толпы. Стоит сказать пару слов разъяренной толпе, как она готова бросаться голой грудью на острия копий, презрев опасность и наплевав на смерть. И теперь инквизиторам не поздоровится - их порвут в клочья те, кто затаил на них злобу.
Растерявшихся целителей в серых монашеских рясах разъярённая деревенская орда смяла на раз. Только кровь брызнула в разные стороны. Арбалетчики попятились, спешно перезаряжая оружие и навскидку стреляя по бегущей толпе еретиков. Однако продержаться им удалось немногим дольше. За щиты рыцарей удалось уйти лишь двум - трем стрелкам. Рыцари попятились назад, сомкнув щиты и отбиваясь мечами. Но долго не выстояли и они. Сначала упали укушенные, выронив щиты и тяжело оседая на землю. Разъяренная толпа тут же вклинилась в бреши, круша всех направо и налево. Бой закончился спустя десять минут, оставив в дорожной пыли всех до единого бойцов "Несущих Покой" и пару десятков впавших в боевое безумие селян. Озлобленные местные ходили меж трупов, без жалости добивая тех, кто подавал хоть какие - то признаки жизни.
– Вот так - то, - победно произнес Эццио, обращаясь к гусару.
– Инквизиция уничтожила того, кто считался еретиком - чернокнижником. Но для местных он был спасительной дланью, которая лечила, отводила беды и спасала от неурожая. Чернокнижник делал то, до чего инквизиции не было никакого дела. А теперь они прибили старика, посчитав, что сделали доброе дело. И за это их покарали те, кому помогал старик. Так где здесь добро и зло, гусар?
Ватрикс не ответил, лишь зло сжал губы и уставился на место побоища.
– Думаю, деревню лучше обойти стороной, - заключил Анри, и, развернувшись, направился прочь от наблюдательного поста. В сторону дремавшей Мари и пасущихся лошадей.
***
Заслышав приближавшиеся шаги, задремавшая Мари вскочила, как спущенная арбалетная пружина, уставившись на отряд и сжимая руку на эфесе сабли. И Анри, который хотел, было отчитать девушку за сон на посту, лишь махнул рукой: все - таки умудрилась среагировать.
– Ну, что там было?
– тут же полюбопытствовала Мари, вопросительно уставившись на отряд.