Зарождение мистического пламени
Шрифт:
Это одновременно пугало и захватывало. На короткий миг я задалась вопросом, какой была бы моя жизнь, если бы мои родители выжили. Как и все молодые девушки моего положения, я посещала бы балы и танцевала со многими молодыми людьми, совсем как сейчас. Они были бы моими поклонниками. Я не была уверена, почему эта мысль так меня обеспокоила.
Музыка в шкатулке начала замедляться, а вместе с ней и наш танец. Дэвид наклонился ближе, глядя через моё плечо, пока мы как одно целое пересекали комнату.
— Вы замечательная женщина, мисс Уитлок, — сказал он.
Я откинулась назад, чтобы
— Ты стоишь большего, чем сама себя оцениваешь.
Последняя медленная нота выплеснулась из музыкальной шкатулки, и я сделала шаг назад, но он удержал меня за руку и снова притянул ближе.
— Довольно, Дэвид.
— Неужели? — он заключил мою руку в ладони и поднёс к центру своей груди. Я чувствовала, как его сердце быстро бьётся под моей ладонью. — Мне интересно, действительно ли ты сделала выбор, или же отдала свою любовь, потому что думала, что это твой единственный вариант.
Я хотела вырвать руку, но он крепко держал меня, и его слова ледяным холодом пронзили моё сердце.
— Я имею право отдать свою любовь тому, кому захочу, — сказала я.
Дэвид подвинулся ближе, сокращая расстояние между нами. Моё сердце подпрыгнуло, как испуганная лань, пробивающаяся сквозь заросли с лающими гончими по пятам.
— Он говорил тебе, что ты красивая? — Дэвид прошептал это слишком близко к моему уху. Его щека коснулась моей, когда он наклонил голову и опустил губы так близко. — Ты могла бы получить весь мир, если бы захотела. Я бы дал его тебе.
Я не могла дышать, не говоря уже о том, чтобы говорить. Я как будто пылала, но в то же время пришла в ужас. Я не должна ничего чувствовать. Я должна оттолкнуть его. Но я не хотела этого делать. Я хотела, чтобы он позволил мне почувствовать его губы на своих. Я пьянела от этого.
Я была слабой.
Я была эгоистичной.
Но я не могла сделать этого.
Я опустила подбородок и медленно отступила назад.
Дэвид тяжело выдохнул, затем поднёс мою руку к губам. Они греховной лаской прикоснулись к обнажённой коже на тыльной стороне моей руки, а затем он отпустил меня.
— До новых встреч, мисс Уитлок, — он вежливо поклонился мне, повернулся и вышел из комнаты. В дверях он остановился и оглянулся через плечо, сверкнув насмешливой полуулыбкой. Затем он исчез так же внезапно, как и появился.
Я стояла в тишине, пытаясь осмыслить, что только что случилось.
Дэвид. Из всех возможных людей, Дэвид.
Что я наделала?
Я помахала перед собой трясущимися руками, яростно расхаживая по комнате.
Что я чуть не наделала?
Я не могла думать из-за шума в ушах. Сердце продолжало бешено колотиться в груди, а желудок то ухал в ботинки, то подскакивал к горлу. Когда я подошла к столу, мой взгляд упал на музыкальную шкатулку.
Что я хотела сделать?
О, милостивый Боже, я вымостила дорогу к собственной гибели и сделала это с радостью. Теперь невозможно будет встретиться с ним лицом к лицу. Я попыталась разом увязать всё, что мне о нем известно, с тем, что только что произошло, и как бы я ни старалась, мне это не
Моим единственным утешением служило то, что никто никогда об этом не узнает.
Но об этом буду знать я.
Я остановилась перед столом и усилием воли взяла себя в руки.
Беспокойство о ситуации не решит проблему. Я провела рукой по чертежам из архивов. Сейчас, когда мы с Дэвидом договорились о совместной работе, у меня больше нет необходимости изучать, как заставить моего робота реагировать на внешнее воздействие. Я могла вернуть две трети чертежей, взятых из архивов. Формально я не должна находиться в архивах без присмотра, но я лишь собиралась вернуть то, что мне дали. Само собой, чертежи будут в большей безопасности в архивах, чем на моём столе, а прогулка вниз в подвалы во многом поможет успокоить мои нервы.
Было поздно, и Академия пустовала. Последние лучи тёмно-красного заката отражались в тусклых стёклах старых сводчатых окон. Бережно держа хрупкие чертежи, я свернула в узкий коридор и спустилась по каменной лестнице до самого конца.
Находясь одна в гнетущей темноте, я побрела вниз по широкому коридору к огромным архивам, располагавшимся в глубине старых подвалов. В винном и пивном погребах по-прежнему горели факелы, их огни трепетали над большими деревянными бочонками. Всё выглядело бы похожим на любой пыльный и старый винный погреб, если бы не большие железные якоря и шестерёнки, прикреплённые к стеллажам — они позволяли Развлекателям сортировать и извлекать любую бочку простым нажатием рычага.
Что-то щёлкнуло, как будто плеть ударила о каменный пол. Я метнулась вперёд и чуть не уронила лампу, быстро обернувшись. Тени удлинились, вытягиваясь из-под бочонков с вином и элем. Мне показалось, что я слышу треск, похожий на огонь, но я ничего не видела.
Страх сыграл шутку с моим разумом, но у меня не было на это времени. Взяв себя в руки, я промаршировала прямо к архиву и проскользнула за большую деревянную дверь в дальнем конце винного погреба.
В архивах царила темнота, но с маленьким кружочком света от своей лампы я сумела положить на один из больших столов всё то, что держала в руках. Я зажгла четыре большие лампы, привинченные к широким каменным колоннам в центре огромного помещения. Между колоннами тянулись полки, заполненные старыми книгами и журналами, а также большие щели для свёрнутых в рулоны чертежей.
Мне нужно поторопиться, чтобы вернуть каждый из чертежей на их место. Боб должен скоро приехать, чтобы забрать меня домой, и у меня нет времени, чтобы тратить его впустую. Самый старый свиток я приберегла напоследок, потому что чтобы добраться до его места, мне нужно было вскарабкаться по высокой лестнице, прикреплённой к перилам на полках, а я не любила лестницы.
Подобрав юбки, я сумела удержать чертёж и аккуратно подняться по лестнице, хотя носки моих ботинок дважды наступали на подол платья. Падать мне не хотелось, и с высокого места наверху лестницы я воображала, как вижу собственное тело, рухнувшее на пол, и голову, расколовшуюся от удара о твёрдый камень. Мне не хотелось думать о том, сколько пройдёт времени до того, как кто-то обнаружит меня, или что крысы сделают с моим мёртвым телом.