Зарождение мистического пламени
Шрифт:
Я задержалась у края толпы. Мальчики тихо переговаривались, наклоняясь друг к другу, чтобы общаться вполголоса. Каждый раз, когда я приближалась, они замолкали и пристально смотрели на меня, вынуждая идти дальше. Я заметила Питера, но он отвернулся, чтобы поговорить с Ноа. Сэмюэл нарушил указание и сел, вытянув ноги и скрестив руки на груди.
Дэвид хотел что-то сказать ему, но тут взглянул на меня. На нём был тонкий шёлковый жилет, а рукава рубашки он закатал, чтобы обнажить нижнюю половину рук. Пятна смазочного вещества портили его безупречные в остальном
Он сделал шаг в мою сторону, а я развернулась и решительно направилась к Маноджу и Майклу.
К счастью, в дальней двери появился директор Лоренс, и все повернулись, чтобы переключить на него всё своё внимание. Я не была уверена, что кто-то ещё находил тёмные круги под его глазами или желтоватый вид кожи такими же неприятными, как и я.
Больше никто не знал, чем он занимается в подвале. Я беспокоилась за него. Он выпрямился, глубоко вздохнул и сказал: «Следуйте за мной», не вдаваясь в дальнейшие объяснения.
Мы сделали, как нам было сказано, выстроившись в две аккуратные шеренги, вышли из нижнего зала и повернули в длинный коридор, ведущий к подвалам.
Что ещё хуже, я шла рядом с Питером. Он не произносил ни слова, пока мы бок о бок спустились по длинной винтовой лестнице в подвал.
Вместо того чтобы повернуть к архиву, мы прошли мимо бочек, и Барнабас открыл большие арочные деревянные двери в дальнем конце. Я старалась не смотреть на бочку, которая скрывала вход в секретную комнату, где я увидела директора Лоренса, работающего над своей машиной. Мне пришлось сказать себе, что это всего лишь винная бочка, как и все остальные.
Как только мы все оказались в похожей на пещеру комнате, Барнабас с грохотом захлопнул тяжёлые двери. Помещение, в котором мы находились, было огромным, почти таким же большим, как архив или винный погреб, с тяжёлыми каменными колоннами, поддерживающими полы Академии над нами. Окон здесь не было, и по большей части комната пустовала.
В центре комнаты стоял робот, склонивший голову, как будто он спокойно спал стоя. Он был самым большим роботом, которого я когда-либо видела — четыре с половиной метра ростом, конечности похожи на стволы деревьев, а руки могли раздавить череп человека, как яйцо.
Я была не единственной, кто глазел на огромную машину. Остальные ученики окружили его, любуясь им, но держась вне пределов досягаемости робота.
— Позвольте представить вам Альфреда, — голос директора эхом отразился от стен. — Он был одним из самых ранних функциональных роботов, когда-либо созданных Орденом, — директор Лоренс обошёл великана, заложив руки за спину.
Я знала об Альфреде. Саймон много писал о нём. Одно дело — изучать его чертёж. Увидеть его воочию — совсем другое дело.
Директор продолжал, пока я уставилась на него.
— Хотя наши возможности создания роботов улучшились
Майкл, самый высокий из нас, последовал за директором к задней части робота, и они вдвоём повернули большое колесо, крепившееся к его спине. Щёлканье какой-то пружины, управлявшей гигантом, отражалось от голых стен. Никто из нас не осмеливался даже шептать что-либо, пока мы смотрели, оцепенев.
На то, чтобы завести машину, ушло несколько минут. Когда колесо начало напрягаться и лязгать от давления, директор и Майкл наконец остановились. Майкл отшатнулся назад, и его руки повисли вдоль боков, как будто у него больше не было сил поднять их.
— Ну так вот, — директор хлопнул в ладоши и поправил жилет. — Если вы внимательно посмотрите на грудь робота, то увидите ряд маленьких рычажков. Каждый выполняет примитивное движение, причём в зависимости от комбинации… — его голос продолжал монотонно гудеть. Я сразу узнала этот урок. Я уже прочитала его восемь раз, как в дневниках Саймона, так и в некоторых записях из архивов, пока пыталась определить лучший метод управления моим собственным роботом. Мой разум всё ещё слышал слова, когда я вспоминала прочитанное, но я больше не слушала то, что говорил директор. Это уже глубоко запечатлено в моём колодце знаний.
Я поймала себя на том, что смотрю в лицо робота. В отличие от многих роботов, созданных Развлекателями, у Альфреда не было гладкой, пустой маски. Вместо этого изящно закруглённые веки прикрывали его глаза, ожидая возможности подняться и пробудить спящего гиганта. Его квадратная челюсть отвисла, придавая ему туповатое выражение в сочетании с остро заострённым медным клином, служившим носом.
Гигант выглядел живым, что несвойственно другим роботам: как будто у него имелись мысли, и он ждал момента освобождения от дремоты, чтобы выразить их.
Он был таким огромным, даже больше Минотавра. Я попыталась стряхнуть с себя воспоминания об этом механическом чудовище, но не смогла. Оно двигалось так плавно, словно было живым и думающим. Это было бы прекрасно, не будь он так решительно настроен раздавить меня.
Этот робот легко мог разрушить половину монастыря.
— …Итак, как вы видите, при такой конфигурации движения робот сделает три шага вперёд, а затем остановится, — я повернулась к директору как раз в тот момент, когда его рука обхватила рукоятку рычага в центре груди робота.
Он потянул её на себя и сделал несколько быстрых шагов к двери.
Класс расступился, как Красное море, давая великану свободный путь. Альфред задрожал, словно стряхивая с себя горький холод сна. Его потускневшие веки медленно поднялись, открывая большие блестящие черные сферы.
Дрожь робота усилилась, когда он поднял одну ногу и позволил ей опуститься на пол с тяжёлым грохотом. Ребята вокруг меня ахнули и отпрянули подальше от грохочущего робота. Мы сбились в кучу, и вся толпа отодвинулась от двери.