Зарубежный опыт социальной работы
Шрифт:
4. Риски, связанные с уходом за пожилыми людьми, и устойчивость системы социальной защиты.
Старение населения и увеличение продолжительности жизни в верхней части возрастного диапазона ведут к возникновению перед государствами, предприятиями, семьями и отдельными людьми проблем, связанных с уходом за пожилыми. Здесь речь идет о целом ряде рисков. Один из этих рисков заключается в том, что государства не будут в состоянии позволить себе обеспечивать качественный уход в необходимых объемах. Второй риск в том, что и члены семьи не смогут ухаживать за своими родственниками или организовывать уход за ними на удовлетворительном для них уровне. В связи с этим важно заметить, что сильная система неформального и семейного ухода является неотъемлемой частью системы европейских ценностей и что неформальный уход – явление весьма распространенное. Недавние исследования показали, что примерно четверо из пяти жителей 25 стран – членов ЕС считают, что усиление семейной ответственности в плане ухода за пожилыми людьми – это хорошо. Однако ресурсы семей не безграничны. Здесь имеет место дополнительный фактор: большая часть работы по уходу за пожилыми людьми ложится на плечи женщин, т. е. налицо тенденция к гендерной дифференциации в этой сфере. По этим и другим
Миграция как динамическое явление представляется определяющим фактором современного мира. В 2005 г. на планете насчитывалось примерно 191 млн международных мигрантов. Шесть из каждых 10 мигрантов живут сегодня в развитых странах, и лишь семь из каждых 100 международных мигрантов являются беженцами. Около половины всех международных мигрантов женщины. Три четверти всех мигрантов сосредоточены всего в 28 странах. В 2004 г. от 3 до 3,5 млн иммигрантов, в том числе тех, кто уже постоянно живет на новой родине, получили официальное право длительного проживания в странах ОЭСР. Особенно растет чистая миграция в страны ЕС: с середины 1990-х гг. до 2003 г. она выросла в три раза, достигнув приблизительно 2 млн человек. Влияние миграции будет ощущаться на многих уровнях и создаст, в частности, две проблемы.
1. Проблема интеграции мигрантов и их доступ к правам и ресурсам.
В Европе нет консенсуса относительно возможных прав мигрантов или их интеграции в общество. Напротив, доступ “иностранцев” к правам и услугам – это один из новых рубежей потенциальных конфликтов в европейских обществах, при этом распространенной реакцией является защита национальной культуры и “национальных ресурсов”. Интеграция мигрантов была и остается серьезнейшим вызовом. Об этом свидетельствует тот факт, что интеграция национальных меньшинств и людей, приехавших в составе более ранней волны иммиграции, не завершена до сих пор. Экономические, социальные, этнические и даже религиозные факторы продолжают играть роль реальных или потенциальных источников разделения людей. Есть множество причин, по которым европейские общества с трудом интегрируют мигрантов и национальные меньшинства, но основная причина – это тесная связь между преобладающими моделями государственности и гражданства. Европа состоит, по сути дела, из национальных государств. Понятие гражданства в смысле национальности и принадлежности к национальной территории, которая, по идее, однородна в культурном отношении, остается очень сильным. Помимо прочего, это понятие усиливает большие и часто ложные различия между гражданами и негражданами и игнорирует тот факт, что европейские общества неоднородны, что многих мигрантов на самом деле приглашают приехать и что мигранты – это источник повышения экономической активности. Несмотря на международные обязательства, конституционные принципы и усилия по запрету дискриминации трудящихся-мигрантов, европейским обществам еще предстоит пройти долгий путь к интеграции мигрантов. Интеграция, таким образом, – это серьезнейший вызов всем.
2. Проблема роста многокультурности.
Общества становятся все более многообразными. Происходит это не только из-за миграции, но одним из очевидных последствий миграции является увеличение числа культурных идентитетов в рамках одной национальной “арены”. Несмотря на многочисленные положительные моменты, эти явления заключают в себе и ряд серьезнейших вызовов. Например, новые культуры часто представляют в качестве угрозы целостности ценностей, на которых основаны европейские общества. В 15 странах – членах ЕС люди сегодня воспринимают расовые и этнические разделения в качестве наиболее серьезных источников напряжения (в отличие от новых стран – членов ЕС, где преобладает напряжение социального характера). Обмен между культурами и приятие другой культуры – это важнейшие факторы социальной сплоченности, особенно сегодня, на фоне значительных миграционных потоков и соседства людей разного происхождения и разных культур. Все это, конечно же, способствует взаимному обогащению культур и предполагает высокий уровень терпимости, но, кроме того, требует и от мигрантов готовности приспосабливаться к нормам и традициям принимающей страны, хотя это и не подразумевает отказ от своей самобытности и культурных корней. Все сказанное выше наводит на мысль о том, что нам срочно нужны стратегии решения вопросов, связанных с расхождениями, возникающими в силу культурно-расового многообразия.
В политическом плане изменения столь же многочисленны. Сегодня создается впечатление, что поле для воздействия на политический выбор сузилось и что политическая деятельность занимает только тех, кто ею интересуется. Политические системы бывших коммунистических стран сталкиваются со значительным уровнем подозрительности отдельных людей к централизованным институтам государства, а в некоторых странах – даже к гражданскому обществу в его организованных формах. Этому способствует восприятие коррупции в органах власти, которое сильнее проявляется в странах Центральной и Восточной Европы, чем в западных странах. Природа участия людей в общественной жизни также меняется. Помимо снижения числа граждан, участвующих в выборах, которое наблюдается во многих частях Европы, произошли другие изменения, в том числе развитие более расплывчатых форм участия в общественной жизни через различные ассоциации, а также одновременная организация местных и более широких движений. В условиях быстро меняющейся ситуации можно выделить ряд рисков с точки зрения социальной сплоченности.
1. Риск снижения доверия к политической системе и участию в ней, риск недостаточного представительства.
Представляется, что европейцы в разной степени в тех или иных странах колеблются в своих представлениях о решительности и способности государственных институтов защищать коллективные
2. Риск сдвигов власти между различными уровнями и действующими лицами.
Решения принимаются на самых разных уровнях, причем некоторые решения весьма далеки от жизни людей. Это увеличивает вероятность асимметрии между индивидом (гражданином) и традиционными формами участия в общественной жизни, принятия экономических и институциональных решений. Кроме того, поскольку возможности и ресурсы государств все больше определяются международными рынками и транснациональными институтами, у национальных правительств гораздо меньше возможностей для маневра, чем раньше. Особенно глубокие трансформации переживают страны Восточной Европы, которые открылись для капитализма на фоне разрушения действовавшей ранее тоталитарной модели государства. Тем не менее важно отметить, что для всей Европы глобализация ставит под вопрос достаточность ресурсов и возможностей для принятия решений на национальном и субнациональном уровнях. Социальная сплоченность – это явление, которое формируется и проявляется на местном уровне и поэтому ставит перед нами сложную задачу по выработке новых подходов, и не в самую последнюю очередь тех, которые являются одновременно местными, национальными и международными по сфере и направлению действия.
3. Риски, связанные с приватизацией.
Траектория современного развития предполагает наличие тенденции к замене коллективных средств защиты и активов рыночными механизмами. С этой точки зрения культурное наследие, вода, воздух, семенной фонд и даже генетический материал, а также активы, необходимые для сохранения социальной сплоченности, в том числе пенсионные системы, социальные и медицинские услуги, становятся объектами приватизации и коммерческих сделок. Страны Центральной и Восточной Европы пережили глубокие изменения, в том числе широкомасштабное перераспределение активов, переформатирование значений и когнитивных моделей в отношении благополучия, собственности, работы и социального статуса, а также формирование новых моделей политического поведения. Социальная политика была “урезана”, а предприятия лишились своих обширных функций в сфере социального обеспечения. Здесь и в других частях Европы регулирующая роль органов государственной власти столкнулась с серьезнейшим вызовом. Социальные права часто понимают как механизмы, снимающие с индивида его личную ответственность. С этой точки зрения пассивные люди ждут институциональных решений для своих человеческих потребностей, а это противоречит принципам индивидуальной свободы и ответственности. Социальные права воспринимаются как роскошь в условиях, когда экономика изо всех сил стремится адаптироваться к глобализации, а первостепенное значение приобретают проблемы безопасности. Все это ведет, в частности, к тому, что некоторые социальные группы, например этнические меньшинства, мигранты, люди с ограниченными возможностями или больные, продолжают страдать от неравенства и даже дискриминации. Еще одно последствие заключается в том, что социально незащищенным слоям населения приходится конкурировать друг с другом в борьбе за скудные права и ресурсы.
Европейская социальная политика, а также атмосфера, в которой ее приходится проводить, претерпели значительные изменения за последние 10–15 лет. Напряжение и конфликты из-за доступа к благам социального обеспечения и здравоохранения остаются глубоко укорененными в европейских обществах.
Корни этих конфликтов можно обнаружить в подходе к распределению материальных активов и гарантированных прав. Это “подход пирога”, по которому друг другу противопоставляются разные сегменты населения: граждане – мигрантам, молодые – пожилым, богатые – бедным, работники – работодателям. Появились новые уязвимые точки и новые риски. Начиная с 1990-х гг. реформы социального обеспечения и здравоохранения в Европе расширяются с точки зрения сфер применения и глубины. Среди таких реформ, которые мы наблюдаем чаще всего, – повышение участия получателей услуг в стоимости медицинского обслуживания, ужесточение условий предоставления прав на социальные льготы и более широкое использование принуждения, увеличение пенсионного возраста и более широкое применение мер стимулирования занятости. Даже если большинство людей, вероятнее всего, сохранят, если не улучшат, свое положение, имеется три важнейших риска, которые необходимо выделить в этом контексте: бедность, неравенство и слабое здоровье людей.
1. Риск бедности.
Цифры по ЕС (показатели бедности по уровню доходов в 25 странах ЕС в 2004 г.) таковы: общее соотношение бедных по ЕС – 16 % (люди с доходами ниже 60 % от среднего показателя);
показатели отдельных стран варьируются от 9 % в Швеции и 10 % в Чехии до 21 % в Литве и Польше и 20 % в Ирландии, Греции, Испании и Португалии. В большинстве стран показатель бедности по уровню доходов (для населения в возрасте 16 лет и старше) выше среди женщин. Показатель детской бедности несколько выше, чем показатель бедности среди взрослых: 19 % среди тех, кому от 0 до 17 лет, и 18 % для тех, кому от 18 до 24. Показатель риска бедности снижается с возрастом, поскольку люди работают, затем снова повышается после выхода на пенсию. Одним из наиболее важных аспектов проблемы является тот факт, что для части населения бедность – долгосрочное состояние, а не краткосрочное или переходное. В целом ряде стран – членов ЕС до 10 % населения продолжают находиться за чертой бедности из года в год. При таком сценарии весьма велик потенциал для социального распада, в частности, для разрушения семьи, формирования неблагополучных районов, роста уровня преступности. Совершенно очевидно также, что в разных странах значительная часть населения не получает никаких выгод от экономического процветания.