Заседание рейхстага объявляю открытым
Шрифт:
Мировая война оставила человечеству руины капиталистического строя. Это диктует необходимость построения общества на социалистической основе, если рабочий класс не хочет погибнуть духовно и физически. Социализм — не как теория общественного развития, а как его практика — является велением времени».
Через два дня после опубликования этой статьи берлинские друзья высказались по поводу сделанных Кларой предложений об организации агитации среди женщин. В письме, которого с таким нетерпением ждала Клара, говорилось:
«Посылать мне письма временно надлежит на адрес Матильды (дома
Моя самая дорогая, в большой спешке вместо длинного письма, уже написанного в моем сердце, только несколько жалких строк. Самое главное, я бы очень хотела тебя видеть и с тобой беседовать. Но отлучиться отсюда и приехать на пару дней к тебе я смогла бы лишь примерно недели через две...
Теперь — об агитации среди женщин! Ее важность и срочность для нас очевидны — в равной мере как и для тебя. Уже на первом нашем заседании по моему предложению было решено издавать также газету для женщин и тебя для этой цели (или, точнее, под этим предлогом) выкрасть из лейпцигской газеты...
Во всяком случае, мы здесь, в Берлине, должны выпускать газету для женщин или в качестве самостоятельной газеты, выходящей один или два раза в неделю, или как ежедневное приложение к «Роте фане» — что придется решать тебе, мы, естественно, должны об этом договориться! А дело это такое срочное! Каждый потерянный день — непростительный грех.
Твоя идея насчет листовок, конечно, великолепна. Возникает лишь вопрос, не будет ли более практичным ежедневное приложение к «Роте фане»? Все зависит от того, где ты будешь находиться, и как сделать так, чтобы все было сосредоточено в твоих руках.
Но прежде всего нужна подробная и обстоятельная беседа. Как я сказала, у тебя смогу быть лишь через две недели. А ты хочешь приехать сюда? Можешь ли ты, действительно, так рисковать? И можем ли мы взять на свою совесть этот грех и требовать от тебя такого напряжения сил? Ведь на сегодняшний день путешествие из Штутгарта в Берлин почти что опасно для жизпи. Ответь откровенно! Ведь твое здоровье важнее всех остальных соображений. Прибыть сюда значительно раньше, чем я приеду к тебе, ты все равно не сможешь, поезда-то ведь не ходят...
Что касается вопросов тактики, между тобой и нами нет пи малейшего расхождения. Это великая радость и утешение! Несмотря на это, о столь многом необходимо побеседовать и посоветоваться...»
29 ноября следует еще одно письмо Розы, в котором она сообщает, что принято решение — отвести в «Роте фане» еженедельно полполосы для женской газеты.
«Делать ее придется тебе. Распоряжайся отведенным тебе местом так, как считаешь правильным. Мы представляем себе приложение не теоретическпм в духе приложения к «Лейпцигер фольксцайтунг», а популярно-агитационным, примерно таким, как вся «Роте фане» в целом. Материал для приложения, естественно, должна будешь подбирать ты из прессы. Мы просили бы тебя в каждом приложении давать передовицу па одну-две колонки, затем разные рубрики и сообщения пз-за границы, по стране, буржуазное женское движение, экономика и т. д. Если считаешь нужным привлечь сотрудников, пригласи их сама, но только тех, кто официально разделяет наши взгляды (например, Цгщ п М. Вурм не подходят) ».
Подходят,
«Прежде всего немедленно сообщи,— писала затем Роза,— согласна ли ты с планом и как ты со всем этим намереваешься поступить...
Твое предложение относительно листовок в общем принято, первую ты должна написать как можно скорее. Но условие: кратко! У пас нет бумаги для двойных листовок, поэтому рассчитывай только на две страницы. Ожидаем присылки текста. Это должна быть популярная листовка о работницах и революции... Если бы ты только знала, как много нужно мне тебе рассказать! Здесь я живу как в аду! Вчера в 12 часов ночи я впервые попала в свою квартиру, и то только потому, что мы оба — Карл и я — выдворены из всех отелей этого района (вокруг Потсдамского и Ангальтского вокзалов)!
Тысяча приветов, я должна кончать письмо. Обнимаю тебя. Твоя Р.
Только что после совещания мне сообщили, что с бумагой для женского приложения все в порядке. Значит, можно за него приниматься, как только ты будешь готова!»
30 ноября последовала еще одна телеграмма:
«Пожалуйста, вышли немедленно женскую листовку — кратко, популярно, агитационно о задачах женщин в революции. Письмо сегодня отправила. Тысяча приветов. Роза».
Клара, страстно увлеченная новым заданием, счастливая, предвкушая предстоящую совместную работу с берлинскими товарищами, готовилась к поездке, планируя ее на начало декабря. Но ее болезнь нарушила эти планы и вселила тревогу в сердца близких и друзей.
«Я была так счастлива,— читаем мы в одном письме Розы Люксембург, не имеющем даты, но написанном, очевидно, в середине декабря,— получив сообщение, что ты почувствовала себя лучше. Тяжелый камень упал с моего сердца, и я смогла более спокойно приняться за работу».
К этому времени контрреволюция уже накопила силы. Развитие революции гигантскими шагами шло навстречу боям и трагическим событиям января 1919 года.
Были созданы контрреволюционные отряды «гражданской самообороны» буржуазии и студентов, объединения офицеров и унтер-офицеров, части пограничной охра-иы, корпуса добровольцев. Вокруг Берлина, что было особенно важно, сосредоточены реакционные войска, оказавшиеся вне влияния революционных сил. Все время поддерживалась связь с империалистическими дсржавами-нобедителышцами. Сорвано установление дипломатических отношений с Советской Россией. Продовольствие, посланное Советским правительством в знак солидарности и в помощь голодающему немецкому народу, не было принято.
С другой стороны, было сделано все для того, чтобы обмануть трудящихся, стремившихся к миру, демократии и социализму. Буржуазные партии перестраивались паново, всячески убеждая массы в своем «демократизме». Не было ни одной из них, которая не присвоила бы себе названия «народной» партии или по меньшей мере «демократической». «Обобществление придет, оно — дело будущего,— взывали они на все лады,— самое важное сейчас — покой, мир и порядок. Новое правительство сделает все необходимое для этого».