Заседание рейхстага объявляю открытым

Дорнеманн Луиза

Все это было связано со все возрастающей провокационной травлей, направленной против «Союза Спартака», Карла Либкнехта и Розы Люксембург. Ужо в начале декабря 1918 года предприниматели обнаглели и отклоняли требования рабочих. Ответом явилась волна забастовок. Но в Берлине уже прозвучали первые выстрелы — б декабря на Шоссештрассе. Подняла контрреволюция голову и в других городах, прежде всего в Рейнско-Рурской области, где промышленные магнаты устраивали заговоры, готовя вступление войск Антанты в Рурскую область даже ценой ее отделения от Германии. Совет рабочих и солдатских депутатов, узнавший о заговоре, арестовал Эдмунда Стиннеса, Августа и Фрица Тиссеиа и других.

«Союз

Спартака» прилагал огромные усилия для оказания повсеместно сопротивления контрреволюции, настойчиво требовал отставки правительства Эберта — Шейдс-мана, на все провокации отвечал — в первую очередь в Берлине — мощными демонстрациями протеста, организовал 16 декабря демонстрацию, в которой участвовало 250 тысяч берлинских рабочих, требовавших от всегерманского съезда Советов не допустить передачи власти национальному собранию и объявить о своей солидарности с братьями в Советской России.

Однако, как беззаветно ни боролись спартаковцы, как ни работали без устали над установлением связи с округами, как пламенно ни призывала «Роте фане» массы к дальнейшему углублению революции, как ни серьезны были ее предупреждения о перешедшей в наступление контрреволюции, как ни мужественно выступил созданный в конце октября Немецкий союз свободной социалистической молодежи,— несмотря на все это обнаружилось, что «Союз Спартака» слишком слаб организационно, недостаточно крепко связан с массами, чтобы противостоять большинству социалистов и лидерам Независимой социал-демократической партии. Эти серьезные противники обеспечивали свое влияние на массы гигантским, разветвленным, отлично сколоченным организационным и пропагандистским аппаратом.

Всегерманскпп съезд Советов принял решение — против голосовали левые Независимой социал-демократической партии и небольшое число присутствовавших на съезде членов «Союза Спартака» — о передаче власти Национальному собранию, когда оно будет избрано, а до этого времени — правительству Эберта — Шейдемана. Тем самым съезд высказался против углубления революции, за буржуазную республику. Обнаружилось также, что правые лидеры Независимой социал-демократической партии не собирались соглашаться с требованием о созыве партийного съезда, который, как надеялись Роза Люксембург и Клара Цеткин, предоставил бы «Союзу Спартака» возможность произвести разрыв с партией на глазах широкой общественности.

Отныне создание революционной партии стало делом совершенно безотлагательным. 22 декабря руководство «Союза Спартака» приняло решение о созыве 29 декабря общегерманской конференции в Берлине.

25 декабря, на следующий день после того как в Берлине революционная народная дивизия мореной пехоты была окружена и обстреляна реакционными войсками, а затем только благодаря вмешательству «Союза Спартака» освобождена берлинскими рабочими, Роза Люксембург, которой удалось выбраться на несколько часов в свою квартиру, сидела за письмом к самому близкому

другу:

«Клара, моя самая дорогая, сегодня впервые после Бреслау я сижу за своим письменным столом и хочу послать тебе рождественский привет. Насколько охотнее я поехала бы к тебе! Но об этом не может быть и речи, так как я прикована к редакции и ежедневно просиживаю до полуночи в типографии, чтобы прочесть верстку, кроме того, в эти бурные времена лишь к десяти и одиннадцати часам вечера поступают наиболее важные сообщения и указания, на которые необходимо немедленно реагировать. К тому же почти ежедневно с раннего утра конференции и беседы, в промежутках собрания, а для разнообразия каждые несколько дней срочные предупреждснпя от «официальных

учреждений» о том, что Карла и меня подкарауливают убийцы, и потому нам не следует ночевать у себя дома, а каждую ночь искать пристанище где-либо в другом месте — пока мне это все не надоедает, и я просто иду к себе домой...

Здесь положение все больше обостряется, как во вне — по отношению к людям из окружения Эберта,— так и внутри — в Независимой социал-демократической партии. Ты ведь теперь регулярно получаешь «Роте фапе» и видишь, что мы не перестаем кричать о необходимости созыва партийного съезда. Вчера на это последовал формальный отказ... Штрёбель, Гаазе, Барт(!), «Фрай-хайт» открыто требуют «отделения от левых», то есть от нас...»

Но Клара не получала газеты «Роте фане», пе имела представления о всей сложившейся ситуации и была не в состоянии достаточно глубоко в ней ориентироваться. Едва успела Роза Люксембург отправить свое послание, как получила письмо, в котором Клара умоляла приехать к ней.

Поэтому 26 декабря вдогонку Роза посылает повое письмо:

«Моя самая дорогая, я только что получила твои строки от 23-го числа. Мне приехать к вам немыслимо, газету я не могу оставить даже па один день. Буду бесконечно рада, если ты вырвешься к нам. Здесь тебя ждут со страстным нетерпением друзья, огромное поле деятельности и мои распростертые объятия. Мой домик, конечно, к твоим услугам и ждет тебя. Отныне я сама буду ежедневно посылать тебе свежие номера «Роте фане».

Пиши как можно скорее, приедешь ли ты и когда. Я счастлива при мысли об этом...»

Но предпринять поездку в Берлин Кларе оказалось не под силу. Она не смогла присутствовать на самом значительном, историческом событии Ноябрьской революции. Только из полученной ею приветственной телеграммы созванного «Союзом Спартака» учредительного съезда Коммунистической партии Германии узнала Клара Цеткин об основании КГ1Г, ее партии. Об учредительном съезде КПГ ей подробно рассказали штутгартские товарищи, посетившие ее немедленно по возвращении домой. В сильном волнении слушала она своих друзей, засыпала их вопросами, желая знать все подробности. Какого придерживаются мнения о происходящих событиях ее ближайптае друзья, что думают по этому поводу представители крупных рабочих центров — Берлина, Саксонии, Рейнско-Рурской области, Сродней Германии? Какие доклады были прочитаны на съезде, кто выступал в прениях? Какие всплыли проблемы, обнаружились разногласия? Какие приняты решения?

Клара попросила у товарищей посмотреть их записи па съезде и внимательно их изучила, так же как и программу молодой партии, экземпляр которой товарищи привезли с собой. В программе содержались требования: разоружение контрреволюции и вооружение рабочих, создание социалистической республики, экспроприация юнкеров и монополистов, радикальные социальные мероприятия.

Это была подлинно революционная программа. Она свидетельствовала о том, что из немецкой истории и мировой войны извлечены необходимые уроки. Программа призывала к ниспровержению германского империализма и милитаризма. Распространяемым правыми лидерами Социал-демократической и Независимой социал-демократической партий реформистским представлениям о «демократическом социализме» программа противопоставила марксистскую теорию научного социализма, военной политике правящих классов Германии, ведущей страну к катастрофе,— политику борьбы за мир, демократию и дружбу между народами. Программа требовала построения совершенно нового государства, полного преобразования экономической и социальной основы общества.