Заставь богов смеяться
Шрифт:
— Сегодняшний день войдет в историю! Я сделал то, что раньше не удавалось никому — поставил на колени Афины! — Минос кивнул на стоявшего в несколько шагов от него Тесея и довольно осклабился, когда тот сжал кулаки до побелевших костяшек пальцев. — И это только начало. Вскоре вся Эллада склонит голову перед Критом! Наступает новая эпоха — эпоха Миноса, Великого и Беспощадного царя всей Эллады!
Толпа взорвалась одобрительными криками, не хватало разве что оглушительных аплодисментов. Эмили устало поморщилась. Казалось, она попала в театр на финал пьесы, и зрители вот-вот сорвутся с места, чтобы преподнести цветы исполнителю главной
Память с готовностью подбросила слова о том, что Минотавр обладает разумом, и это заставило внутренне поежиться — никогда до этого она не думала о зачистке как о преднамеренном убийстве. Чудовища всегда были чудовищами — бездушными существами, порождениями чьего-то жестокого эксперимента. Теперь же все поменялось, и это заставляло нервничать.
— Соловьем заливается, — проговорила Кэролайн, очевидно, устав молчать. — Никак не могу подобрать ему правильное определение. Как думаешь, он больше гад или козел?
— Два в одном, — рассеянно пробормотала Эмили. Все ее внимание вновь переключилось на Миноса, потому что к тому шагнул Тесей. На лице парнишки ходили желваки.
— Гадливый козел? — довольно предположила Кэролайн, но, проследив ее взгляд, тоже замолчала, сосредоточившись на происходящем.
— Ты обещал Афинам дать шанс смыть с себя позор живой дани, — смотря прямо в глаза Миносу и четко проговаривая слова, сказал Тесей. Его голос звучал ровно, но в выпрямленной спине, расправленных плечах, в гордо вздернутой голове — во всей его позе сквозил вызов.
«Кончилось у парнишки терпение», — поняла Эмили.
— Никто не сможет упрекнуть царя Крита в том, что он не держит слово! — рявкнул в ответ Минос, а затем, успокаиваясь, бросил страже: — Принесите герою Афин оружие.
Стража, окружавшая Миноса, расступилась, пропуская вперед слугу с небольшой бархатной подушкой в руках. Эмили увидела, что на подушке лежат ножны с торчащим из них мечом.
Казалось, Тесей на мгновение стушевался, но тут же взял себя в руки. С достоинством склонив голову, он принял ножны и одним рывком достал из них меч. Охрана Миноса даже не пошевельнулась. Эмили посмотрела на ухмыляющегося Миноса и тут же перевела взгляд на Тесея. Меч в его руках на солнце тускло блеснул ржавчиной. Затупленное лезвие с трудом могло бы справиться с нарезкой хлеба.
— Или все-таки козливый гад… — окончательно определилась Кэролайн, ее слова потонули в смешках критчан.
— В руках настоящего героя любая вещь превращается в оружие, — на толстых губах Миноса появилась глумливая усмешка. — Используй же подаренный тебе шанс с умом, сын Эгея. Можешь не благодарить, — добавил он уже тише и довольно хохотнул.
Тесей сжал челюсть. Эмили затаила дыхание, надеясь, что парнишка не наделает глупостей. Меньше всего ей хотелось, чтобы потерявший над собой контроль Тесей кинулся в драку. В этом случае смерть его будет быстрой.
Словно почувствовал ее волнение, Тесей вскинул голову, перебросил меч из
За Тесеем последовали афиняне. Заметив кошачью улыбку Ариадны, Эмили замешкалась, за что и получила несильный тычок в спину. Удерживая себя от желания дать сдачи, она поторопилась нагнать остальных.
Первым в Лабиринт нырнул Тесей, за ним — Уолт. Афиняне один за другим исчезали в темном проходе. Эмили шла последней. Спины легонько коснулось верхнее острие, которым заканчивался обух секиры, и Эмили раздраженно обернулась, не собираясь и в этот раз молча сносить издевку. Но слова замерли на губах, когда она столкнулась с насмешливой ухмылкой Смита.
— Ты?
— Ожидала увидеть кого-то другого, Бриг?
Эмили исподлобья посмотрела на проверяющего, заострив внимание на секире в его руках и на хитоне стражника, в который он был одет. Язвительная реплика о его предсказуемости уже была готова сорваться с языка, но Эмили промолчала — она вдруг подумала, что и сама выбрала бы именно этот способ слиться с толпой, а затем попасть в Лабиринт. К чему изобретать велосипед? Наиболее эффективные решения, как правило, на редкость просты.
— Рад бы поупражняться с тобой в остроумии, да времени нет, — бросил Смит, толкнул ее в темноту прохода и сам метнулся следом. Прежде чем стража успела среагировать, Смит воткнул в засов двери секиру, тем самым блокируя вход.
— Вообще-то, я молчала, — недовольно проговорила Эмили, потирая плечо, которым приложилась об стену. Силу удара Смит явно не рассчитал, а Лабиринт не отличался широтой проходов. Во всяком случае, прямо за дверью начинался весьма узкий коридор, где вдвоем не разминешься.
— Твое молчание было весьма красноречиво, — сказал Смит. Из-за тесноты прохода он стоял почти вплотную к ней и напряженно вслушивался в глухие удары, обрушившиеся на дверь с другой стороны. Одобрительно хмыкнув в ответ на особо грязное ругательство, он развернулся и обратился к кому-то за ее плечом:
— Прямо за тобой лежат две сумки. Возьми их. Двигаемся гуськом. Метров через триста коридор расширится, и мы будем чувствовать себя свободнее.
— Понятно, — донеся до нее голос Тесея. — Слышали? Уходим отсюда, пока стража не проломила двери.
— Вряд ли они последуют за нами, но рисковать не будем. Уносим ноги как можно дальше, — скомандовал Смит, и каждый поспешил выполнить его распоряжение.
— Что в сумках? — негромко поинтересовалась Эмили. Они прошли уже метров двести, коридор понемногу расширялся, но необходимость идти цепочкой пока не отпала. Перед Эмили шагала Кэролайн, позади — Смит. Он замыкал отряд, и именно ему и был адресован вопрос.
— Оружие, — последовал лаконичный ответ.
— Поподробнее можно? — холодно спросила Эмили. Ее раздражала необходимость вести разговор, не видя лица собеседника.
— Скоро сама все увидишь, — отрезал тот.
«Он просто невыносим, — скрипнула зубами Эмили. — Пожалуй, если его сцапает Минотавр, я не буду сильно горевать о постигшей нас утрате».
Узкий коридор быстро закончился просторной площадкой с пятью ответвлениями-ходами. Лабиринт начал оправдывать свое название.
— Куда дальше, капитан? — спросила Кэролайн. Смит задумчиво куснул губу, обвел взглядом собравшихся вокруг него полукругом людей и решительно ответил: