Застывший Бог
Шрифт:
– Так и есть, подтвердил Посье.
– Это называется демократия, парень – ласково улыбнулся мне Джарвис.
Я смотрел на них. На довольного Штюрмера, который – как ему казалось, – удачно обернул дело, выслужился, добыв ценный приз для своих далеких корпоративных хозяев. Надо было просто пристрелить его, когда он только открыл поганый свой рот, и признался что шпион, – возможно тогда он не успел бы заразить своими соблазнительными идеями этих крепких парней. Но стрелять в человека, заранее, пока он еще не дошел до края, – этому я так и не научился... Я окинул взглядом бывшую охрану Пейджа, – десяток наемников
Круг замкнулся. Почти замкнулся. Я пришел сюда – так же как дед – не с теми людьми за спиной. И я должен был разобраться с ними – так же как дед. Их было десять, – много, слишком много. И они были слишком близко. А укрытия слишком далеко. Я вспомнил давние уроки капитана Ухмылкина – я был неправ позицией, еще до того, как все начнется. Но где-то у меня на донышке души уже колыхался электрическими разрядами гнев спящего, который почувствовал, что история готова повторится во второй раз. А значит вечный сон будет продолжаться. Но все же – прежде чем меня полностью поглотили бы электрические разряды – я должен был попробовать не дать замкнуться этому кругу.
– Я пришел сюда, чтобы открыть этот саркофаг. Я шел к этому десять лет. Больше. И я его открою.
– Не надо нагнетать, сынок. – Спокойно, и как-то даже по-доброму сказал Фер. – Сегодня плохой день, чтобы умереть. Если хочешь возьмем тебя в долю. Цену будем устанавливать мы, поэтому денег хватит на всех. Не хочешь – просто бери свою девку, и уходи отсюда... Кстати, – Фер завертел головой, – а где девка?
Длинная автоматная очередь вспорола тишину как гневный раскат грома.
В неимоверную, застывшую тягучей патокой долю секунды, я успел ухватить взглядом, как дернулись несколько наемников слева от меня, приняв в спину злых автоматных пчел, и как остальные – опытные парни – начали инстинктивно разворачиваться на звук, кто приседая, а кто просто плюхаясь на брюхо, и одновременно вскидывая свои винтовки. ...Русанка всегда была умнее меня, пока я разглагольствовал, она сместилась за колонну и исключив меня с линии огня дала оттуда фланговую прицельную длинную очередь веером на весь магазин. Женщины часто бывают решительней мужчин... Она подарила мне шанс.
Русанка лупила слева из-за колонны, за мной было тронное возвышение, передо мной – наемники. Я вскинул автомат висевший на одноточечном ремне, и перечеркнул очередью Франца Фера, а может и кого-то еще из бывших рядом с ним. Одновременно я сместился назад-влево, пригибаясь, и прикрылся от врага телом бедолаги Амоса, который все еще стоял поддерживаемый своим медицинским экзоскелетом.
В него – сквозь него – тут же ударило тяжело обсыпав меня пластиком и просвистев над головой воющей смертью, – гражданский зкзосклет не был преградой для автоматных пуль. Я на чистых инстинктах в два прыжка взлетел вверх по ступеням, и перепрыгнув спрятался за ближайшее укрытие.
Мгновение спустя я сообразил, что укрылся за саркофаг.
Его саркофаг.
Некогда было думать, я сгруппировался, перекатился ближе к правому краю, и качнувшись высунулся сбоку вместе с автоматным стволом.
Передо мной мелькнул зал, усеянный трупами, – теми старыми десятилетней давности иссохшими телами, к которым прибавилось
Из-за колонны справа высунулась чья-то харя со стволом, и дала по мне очередь.
Я влепил в ответ, слыша как по саркофагу тяжело ударили пули.
Мы оба промахнулись.
Это был Клейхилс.
– Не стрелять! – Закричали внизу, и я узнал голос Поля Посье. – Не стреляйте по этой чертовой штуке!
А, паскудники боялись стрелять по саркофагу.
– Эй Поморцев! – Крикнул снизу Поль. Голос его доносился из-за левого ряда колонн; значит часть из них откатилась и туда.
– Фер мертв! Поздравляю с повышением Посье! – Зло крикнул я.
– Спасибо. – Со своим мягким акцентом отозвался француз. – Сдавайся, Поморцев! Ты же понимаешь, что мы задавим огнем. Не доводи дело до гранат. Решим все миром. Ты будешь жить, мое слово.
– Бычье дерьмо! – Завопил внизу кто-то искаженным голосом. – Миром?! Да я ему кишки вырву!
– Заткнись Кренц!.. – Рявкнул Посье.
Воспользовавшись краткой передышкой я решил улучить момент, и посмотреть, как там Русанка. Справа из-за саркофага мне не было её видно, и я укрываясь за ним сместился и выглянул слева.
Она сидела лицом ко мне, прижавшись спиной к первой колонне в ряду. Единственная позиция, откуда её не могли достать ни с какой точки обоих рядов колонн, – пока я еще держал фронтальную позицию. Левая рука Русанки висела как тряпка, бедро и предплечье заплыли красным. Автомат с отстегнутым магазином бесполезно висел на ремне. Пистолет, судорожно сжатый в правой, ходил ходуном. Лицо было белее мрамора, и глаза... Жизнь убегала из неё. Мы встретились глазами. Она судорожно кивнула, и где-то под сердцем у меня будто резанули ножом.
– Дашь гарантии, Посье? – Мертвым голосом спросил я.
– Мое слово!.. – Чрезвычайно твердо ответил Посье. Наверно так клялись мушкетеры в романах старика Дюма... И что-то он сказал еще. Но я уже не слушал. Я и спросил-то, только чтобы выиграть пару секунд.
Пора было вызывать кавалерию.
– Активация! – Сказал я в радио. – Михаил Поморцев. Пароль “Венёв”. Режим – зачистка.
Секунду стояла тишина. Затем внизу в зале послышался короткий металлический гул, чей-то испуганный крик. А потом замолотили тяжелые пулеметы.
Все я знал. И частоту связи, и порядок дистанционной активации из ждущего режима, и даже дневной пароль, – который до сих пор действовал, потому что никто так и не сменил его за десять прошедших лет. Даже голос мой, записанный образцом десять лет наверно был узнаваем – тембр так и не сменился. Я не был приоритетным командиром. Но все приоритетные командиры были мертвы, а я был полноправным членом экспедиции. И он был обязан меня защищать. И слушать мои команды. Мой глупый стальной козырь.