Застывший Бог
Шрифт:
– А что тогда нужно чтоб варягом, кроме чуба да усов?
– Много что, надо, Мишук. Драться уметь. Красться уметь. Всем оружьем владеть. А пуще того знать, когда красться, когда драться. За что и на кого оружие поднимать. Варяг не сеет не жнет, варяг с боя живет... Живет варяг по клятве-роте, которую он своим братьям и Перуну приносит. Много та клятва на него запретов накладывает. Зато варяги – семья. Если один в беде, – другое стеной встанут. Но даже если варяг один, – он никого не боится. Другие от него потряхиваются да побаиваются.
– Деда! – Заголосил я. – Я тоже хочу! Чтоб
– По крови-то ты от отца варяг. – Покачал головой дед. – А по выучке – с печки бряк! Не варяжечка даже. Многому научится надо, чтоб варягом стать.
– Научи! Ты научи меня. Деда.
– Да-а, научи... – С сомнением потеребил подбородок дед. – Я ж тебе говорю. Ограничений на варягах много. Кто хочет варягом быть, знаешь чего? – В плейстейшн не играют!
– Совсем? – Охнул я.
– Совсем. – Убил всякую надежду дед. – У них на плейстейшны-то времени нет. Они учатся в жизни так делать, как ни в одной плейстейшн тебе не покажут.
– Я тоже хочу. Научи.
– Это ты сейчас так говоришь. А завтра опять заноешь небось, чтоб в видеогеймы свои играться.
– Не заною, – пообещался я. – Деда-а! Научи чтоб варягом.
– Научить разве? – С сомнением прищурил хитрый глаз дед.
– Научи!
Дед помолчал, почесал рукой гладко выбритый затылок.
– Ладно, так и быть – научу. Поглядим что из тебя получится. Отдохнул слегка?
– Отдохнул.
– Тогда слазь с дерева. С простого начнем. Вот ты ходишь как, шуршишь листвой, топочешь. Так ходить не надо. Лес тихих любит. Смотри как надо ставить ногу, чтоб не шуршать...
– Не замерз сегодня на прогулке-то? – Спросил дед дома, после того как мы пообедали, и помыли посуду.
– Не.
– А почему? Воздух ведь нынче уже не летний.
– Куртка теплая потому что. – Подумав сказал я. – Мама мне её купила...
– Ну, ну чего носом расшмыгался. – Дед вдруг погладил мой затылок тяжелой задубевшей от мозолей рукой. – А вот подумай лучше, – почему я не замерз? Моя-то курточка против твоей совсем легкая. Так, для карманов основа.
– А почему? – Удивился я.
– Сейчас узнаешь почему. – Поднимаясь из-за стола таинственно сказал дед. – Жди здесь.
Через некоторое время дед вернулся с подносом, на котором стояло три небольшие миски, и поставил на стол.
– Смотри сюда, – показал дед. – Три миски. В них вода. Суй правую руку в среднюю.
Я подошел к миске и осторожно макнул в неё палец.
– Как? – Спросил дед. – Горячо? Холодно?
– Эта... никак, – мотнул головой я. – Вода в миске мягко обволакивала пальцы, а холода и тепла в ней не было.
– Правильно, – кивнул дед. – Вода комнатной температуры; пришла в динамическое равновесие со средой. Вынимай руку... Ну, теперь суй правую руку в правую миску. Какая вода?
– Холодная. – Отозвался я. – Аж пальцы сводит.
– Только что из колодца. – Согласился дед. – Студена вода. Правую руку пока так и оставь. Суй теперь левую руку в левую миску.
– Горячо, – сообщил я.
– Вестимо горячо, – левая-то подогретая на плите. А ну теперь – только быстро – вынимай обе руки и суй их в центральную миску!
Я
– Ну? – Поинтересовался дед. – Какова теперь в центральной миске вода?
– Чудно... – удивленно выдохнул я: правой руке было тепло, а левой было холодно. Даром, что оба кулака в одну миску уместил.
– То-то что чудно. – Удовлетворённо хмыкнул дед. – Когда твое тело говорит, что ему тепло или холодно, оно только сообщает тебе об изменении внешней температуры. Холод и тепло – это только твои ощущения. До определенных пределов конечно... Слушай тело. Внимательно слушай. Но не позволяй ему диктовать. Оно вишь, бывает и глупое. А вывод отсюда – какой?
– Какой?
– Такой, что завтра с утра займемся твоим закаливанием. Начнем помаленьку, с обтираний.
– Холодных? – Поежился я.
– А это смотря с чем сравнивать, – хохотнул дед. – Ничо. Ты у меня еще побегаешь босиком по снежку.
Побежали дни. Дед заставлял вставать в несусветную рань, и сразу чем-нибудь заниматься, то по хозяйству, а то над собой. Зарядку делать, тянуться по-всякому, бегать по округе, то медленно и далеко, а то быстро-быстро с лохматым Курбатом наперегонки. Сперва тяжело было, все тело болело к вечеру, а потом полегче стало. Будто все его косточки жилы и мышцы по-новому прилаживались в теле, чтобы мне легко было себя носить. А еще дед в тетрадке писать заставлял, да цифры складывать, да еще рассказывал всякое интересное. Только слов много встречалось непонятных. Все приходилось уточнять да переспрашивать...
Неприятность однажды случилась. Все я косил глазами на меч, что висел среди прочей воинской сряды на стене. Тот был не такой большой и красивый, как у полудемона в игрушке “Девил Мэй Край”, – без завитушек, – но все равно. Очень мне его хотелось пощупать. Вот и спросил однажды, как сидели за столом.
– Деда, а это меч?
– Меч.
– Настоящий?
– Самый настоящий.
– А можно посмотреть?
– Можно. – Разрешил дед, и тут же подкосил – Только ведь пока что он длинней тебя. Поглядишь, когда сам сможешь до него дотянутся, не подставляя табурет.
– Так это еще когда... – Разочарованно протянул я.
– Скоро, хлопец. Скорее чем ты думаешь. Дети растут как побеги бамбука, – не успеешь оглянуться, а уже будешь стучать лбом в потолок.
– Ну деда-а... – Попробовал заканючить я.
– Воспитывай в себе терпение Мишук, – Спокойно сказал дед. – самая это нужная вещь для воина... Как подрастешь. Или я тихо сказал?
Так и висел меч. Да только раз вечером дед сказал, что уехать ему нужно, чтобы пополнить запас продуктов. По следующему утру роздал дед мне ценные указания, велел никому без него дверь не открывать, доглядывать за Курбатом, а сам вывел из гаража свой допотопную зеленую “Ниву”, и укатил. Я-то к полудню уже быстряком переделал все порученные мне дела. Поглядел печально на заброшенную на полке плейстейшн, которую некуда было подключать, поиграл с Курбатом... А дед все не возвращался. Зашел я тогда в горницу, поглядел на меч, потом поглядел на ближайшую скамейку...