Затмение: Полутень
Шрифт:
— Группы два и три, направляйтесь к главному палубному кормовому трапу. Группы один и четыре, вы отвечаете за ют и полубак.
Прогремел взрыв, по палубе раскатилось гулкое эхо: это одна из групп НС швырнула в люк сейсмическую гранату. Основные силы врага ещё застряли внизу, и Стейнфельд пытался задержать их там, пока НС не перехватит управление кораблём и не возьмёт в плен капитана.
Торренс выжидал в тени какой-то крупной металлической хреновины, названия которой не помнил, напротив люка. Появились его напарники по группе: Кармен, Фаркс, Кельхайм и Уиллоу. На бегу они пригибались, уходя от пуль, Фаркс аж побелел от страха, его грудь учащённо вздымалась. Как
— Наверху! — заорал Торренс и открыл огонь, обстреляв ВАшника последними шестью зарядами своей винтовки. Выстрелы отбросили штурмовика назад, но броню продырявить не смогли; снова утвердившись на ногах, штурмовик немедленно открыл ответный огонь из M-30.
Уиллоу бежал по палубе, стреляя в штурмовика и заставляя его отступать. Тут Фаркс вскрикнул, и Кельхайм чертыхнулся. Торренс обернулся и увидел Фаркса, лежащего на боку; юноша перегнулся пополам, сгибался и разгибался, сгибался и разгибался снова и снова, как червяк на раскалённом камне. Его ранили в живот. Фаркс истошно застонал от боли, Кельхайм упал на колени рядом с ним, схватился за бедро и стал рассматривать рану; вид у него был панический. Торренса удивило, что Кельхайм так встревожен раной в бедро, но он тут же сообразил, что немец опасается за гениталии.
Торренс выхватил из патронташа свежую ленту и стал перезаряжать винтовку. Лента застряла. Застряла на середине пути. Стоило ему это сообразить, как навстречу выдвинулся хмурый человек средних лет с автоматической винтовкой и прицелился в Торренса. Тот увидел мысленным оком парня, у которого застряла лента при перезарядке, испуганного парня, кричащего: «Не надо!». Он успел ещё подумать: По крайней мере, я не обоссусь...
Из-за угла появилась Кармен и выстрелила ВАшнику в голову. Дважды, без колебаний. Торренс вытащил ленту и вставил её снова, на этот раз верно.
Блин, подумал он, но я реально чуть не обоссался.
Уиллоу продолжал обстреливать ВАшника на трапе, пока Кармен не прошипела ему:
— Пускай высунется, я тут пушку на разрывных нашла.
Она забежала за угол надстройки, выстрелила в кого-то невидимого Торренсу, понеслась дальше, взбираясь на трап. Ей нужно было подобраться как можно ближе к ВАшнику, чтобы пробить его броню, и Торренс опасался, что тот увидит её первым.
Штурмовик выстрелил прямо вниз, в Торренса, и умудрился промахнуться; Торренс увидел мерцающее отражение световой дуги над переборкой в его шлеме. Пуля оцарапала краску, Торренс невольно дёрнулся. Тут же выстрелил в ответ, выбил из переборки искры — а потом подоспела Кармен, слева, с маленьким пистолетом, стреляющим разрывными пулями, способными пробить броню ВАшников. Штурмовик заметил её и развернулся, перенацеливаясь. Она выстрелила. Он выстрелил в тот же момент. Он снова промахнулся, она — нет. Броня штурмовика разбухла на глазах, и ВАшник с воплем рухнул на спину.
Юный Фаркс вытянулся неподвижно, и Торренс не сумел отогнать мысль: Пустая трата людских ресурсов.
Кельхайм сбрызнул бедро анестезирующим спреем и вскочил, развернулся
Торренс высунулся из укрытия, чтобы лучше прицелиться в него. Отомстить за Кельхайма. Латинос-ВАшник перебросил винтовку под рукой и опустил ствол, метя в Торренса.
Один из самых мерзких моментов. Когда видишь человека, которого хочешь убить, и он тебя видит, и тоже хочет тебя убить, и тебя некому прикрыть, и вы недалеко друг от друга, а исход вашего противостояния — вопрос жизни и смерти, сложный, многофакторный, причём некоторые из этих факторов абсолютно тебе неподвластны. Тут вопрос не только в быстроте реакции и меткости выстрела. С равным успехом вопрос может оказаться и в том, у кого жизненной энергии осталось больше — и готовности убивать.
Или удачи.
Они выстрелили одновременно, пули рассекли воздух. Торренс несколько миллисекунд ожидал тошнотворного удара. Потом увидел, как противника закрутило на месте, и ВАшник упал.
Торренс постоял мгновение, чувствуя, как молотом колотится в грудь сердце и невидимые когти царапают кишки. У него руки затряслись. Соберись, дурачина.
Волна облегчения прокатилась по его телу, когда через помехи в гарнитуре прорвался голос Стейнфельда:
— Внимание всем группам: мостик наш. Примерно половина бойцов противника уничтожена. Сохраняйте занятые позиции. Если можете, отрядите кого-нибудь от своей группы на мостик с докладом. Думаю, дело сделано.
Торренс глубоко вздохнул; малая толика спокойствия вернулась к нему.
И тут же была сметена новой мыслью.
А где Каракос?
• 09 •
ПерСт, Космическая Колония.
Пятая точка Лагранжа
Китти вышла из лифта в коридор C13 третьего уровня и увидела за стеклянной перегородкой штурмовика ВА.
Стеклянной или из какого-нибудь пластика? Она не могла судить наверняка.
У лифта она помедлила, опасливо косясь на крупного мужчину в тёмно-серых доспехах, лицо которого было скрыто зеркальным визором. Она не понимала, смотрит ВАшник на неё или нет, и беспокоилась. Он стоял, разведя ноги, заложив руки за спину, и не шевелился. Могло показаться, что он спит, или пялится на неё, или смотрит с недовольством, или... что угодно.
Ей отчаянно хотелось повидать Лестера. Но охранники её пугали. Вперёд, приказала она себе. Эсбэшники же выдали тебе пропуск посетителя, или как?
Она приблизилась к перегородке и заорала, чтобы её услышали по ту сторону:
— Я Китти Торренс!
Охранник указал на интерком, и спустя миг голос его прозвучал из решётки динамика:
— Чем могу помочь?
Удивлённая его вежливостью, она на миг замялась, прежде чем выдавить:
— Я, э-э, пришла увидеть... — Тут она вспомнила, что у неё есть пропуск, а это всё объясняет. Она вытащила карточку из кармана и прижала к прозрачной стене.
Охранник коснулся чего-то на стене слева от себя, и стекло утянулось в потолок.