Завещание Холкрофта

Ладлэм Роберт

– Я бы не хотел.

– Мне бы хотелось услышать что-нибудь более конкретное.

– Если он согласится поехать с нами, не будет никакой причины это делать. Если удастся убедить его и он не сочтет все обманом – у меня будут все основания оставить его в живых. Провал финансовой аферы «Вольфшанце» не означает ее конец. «Дети Солнца» останутся. Они будут ослаблены, но не раскрыты. И не уничтожены, нам потребуется как можно больше людей, способных поднять против них свой голос. У вашего сына будет в распоряжении важный рассказ

о том, чему он был свидетелем. С ним вместе мы выйдем на нужных людей.

– Как вы убедите его, если я… не вернусь со свидания с фон Тибольтом?

Израильтянин заметил легкую улыбку на губах Альтины и правильно истолковал сделанную ею паузу. Его предположения угаданы: ей не суждено вернуться.

– Я и мой связной в Невшателе считаем, что в нашем распоряжении два дня: сегодняшний и завтрашний. События в «Гран банк» начнутся, без сомнения, в понедельник. Его будут держать в изоляции, вне досягаемости для посторонних. Моя задача – пробить эту изоляцию и вызволить его.

– Если это удастся, что вы ему скажете?

– Правду. Объясню все, что мы выяснили в Хар Шхаалаф. Хелден может оказать в этом большую помощь – если только, будем откровенны, она останется в живых. И кроме того, список. Если я найду список, то покажу его Ноэлю.

– Покажите ему это письмо, – прервала его Альтина, снова оборачиваясь к листку бумаги на письменном столе.

– Это тоже пригодится, – согласился израильтянин.

– Эрих!

Кесслер встрепенулся, как от удара хлыстом, и напрягся всем своим мощным телом. Он хотел было положить трубку, но Холкрофт остановил его:

– Не нужно! С кем вы говорите? – Ноэль выхватил у него трубку и произнес в нее: – Кто говорит?

Молчание.

– Кто это?

– Прошу вас, успокойтесь, – обратился к нему Кесслер, успев взять себя в руки. – Мы стараемся оградить вас от опасности. Вам нельзя показываться на улицах – вы это прекрасно знаете. Они убьют вас. Ведь вы – ключевая фигура в женевском договоре.

– Речь шла не обо мне!

– Мы стараемся разыскать вашу мать! Вы сказали, что она отправилась из Лиссабона с фальшивым паспортом. Мы сразу этого не поняли. Иоганн знает людей, которые поставляют такие документы. Мы как раз это обсуждали…

Холкрофт вновь поднес ко рту трубку:

– Фон Тибольт? Это вы?

– Да, Ноэль, – спокойно ответил тот. – Эрих прав. У меня здесь друзья, и они пытаются помочь нам. Вашей матери может грозить опасность. Но сами вы не должны принимать участия в поисках. Вам нужно оставаться вне поля их зрения.

– «Не должен»… «Нужно»? – резко произнес Холкрофт в трубку, не сводя при этом глаз с Кесслера. – Уясните себе одну вещь, вы оба. Я сам буду решать, что мне делать и чего – нет. Понятно? – Ученый кивнул. Фон Тибольт на том конце не промолвил ни слова.

– Я

спросил, понятно ли вам, – повысил голос Ноэль.

– Да, конечно, – сказал наконец Иоганн. – Как уже сказал Эрих, мы только хотели вам помочь. Информация о том, что ваша мать путешествует с чужим паспортом, могла бы оказаться полезной. Я знаю людей, которые занимаются подобными делами. Я созвонюсь с ними и сообщу вам.

– Да, пожалуйста.

– Если я не увижу вас до утра, то встретимся в банке. Думаю, Эрих вам все объяснил?

– Да, объяснил. И вот еще что, Иоганн… Прошу простить, что я вспылил. Я знаю, вы пытаетесь помочь. Люди, за которыми мы охотимся, зовутся «Нахрихтендинст», верно? Ведь именно это вы выяснили в Лондоне?

После недолгого молчания голос на том конце произнес:

– Откуда вам известно?

– Они оставили визитную карточку. Я хочу добраться до этих подонков.

– Мы тоже.

– Спасибо. Позвоните мне, как только что-нибудь узнаете. – Ноэль повесил трубку и обратился к Кесслеру: – Больше никогда этого не делайте.

– Прошу прощения. Я думал, что поступаю правильно. Как вы, я полагаю, чувствовали себя правым, наблюдая за мной у отеля «Д'Аккор».

– Гнусная штука жизнь, понял я в последнее время, – проронил Ноэль, снова берясь за трубку.

– Что вы собираетесь делать?

– Поговорить с одним человеком, который живет на Кюрасао. Возможно, ему что-то известно.

– Ах да… Инженер, передававший ваши сообщения.

– Я перед ним в долгу.

Ноэль соединился с телефонисткой международной связи, дал ей номер телефона на Кюрасао и спросил, не вешать ли ему трубку или та перезвонит.

– В этот час линия не слишком перегружена, сэр, – ответила телефонистка.

– Тогда я подожду. – Он уселся с трубкой в руке на кровати.

Минуты через полторы в трубке раздался гудок телефона Буоновентуры. Ответил мужской голос – но это был не Сэм:

– Да?

– Сэма Буоновентуру будьте добры.

– Кто говорит?

– Его близкий друг. Я звоню из Европы.

– Ему никак не подойти, мистер. Он больше на звонки не отвечает, так-то…

– Что вы хотите сказать?

– Его песенка спета, мистер. Какой-то сукин негритос из местных перерезал ему глотку проволокой. Мы обыскиваем все заросли и берег, чтобы поймать этого стервеца.

Холкрофт уронил голову, зажмурился и задохнулся. Его след вывел их к Сэму – и тот дорого заплатил за помощь, которую ему оказывал. Буоновентура был его информцентром, и его неизбежно должны были убрать, чтобы оставить Холкрофта без связи. Люди из «Нахрихтендинст» стремились изолировать его. Он был в долгу перед Сэмом, и вот долг этот оказался оплачен смертью. Все, к чему он ни прикасался, настигала смерть. Он был ее носителем. Едва отдавая себе отчет в своих словах, Ноэль проговорил в трубку: