Завещание Холкрофта

Ладлэм Роберт

– Нет, можешь!

Вместе, поддерживая друг друга, две женщины приближались к желанной цели.

Блондин стоял на причале. Луч его фонаря методично обшаривал поверхность воды. Через считанные секунды он упрется в них. И это будет не менее смертельно, чем лазерный луч – ибо в ту же секунду их настигнет рой пуль, и все будет конечно. Иоганн фон Тибольт был классным стрелком, и сестре его это было известно.

И вот слепящий луч почти настиг их. Корпус лодки был уже прямо над ними. Обе женщины инстинктивно погрузились с головой в воду и поднырнули под

днище. Луч заскользил дальше. Они находились уже по ту сторону лодки. Одежда их запуталась в ее якорный цепи, за которую они держались, как за спасательный круг, наполняя измученные легкие воздухом.

Тишина. Чуть позже – шум шагов, поначалу медленных и задумчивых, затем набирающих темп – когда Иоганн фон Тибольт сбежал с причала. Потом вновь скрип и удар двери и голоса:

– Куда она поехала?

– Вы спятили!

– Ты мертвец!

Эхо выстрела пронеслось над водою. Затем крик боли и второй выстрел. После чего наступила тишина.

Прошло несколько минут. Две женщины по горло в воде, залитые лунным светом, безмолвно глядели друг на друга. Глаза Хелден были полны слез. Пожилая женщина тронула ладонью ее лицо, но ничего не сказала.

Невыносимую тишину взорвал рев мотора, за которым последовал визг колес невидимой машины и шорох полетевшего из-под них гравия. Женщины согласно кивнули и, вновь поддерживая друг друга, поплыли обратно к пристани.

Когда они кое-как взобрались по лестнице и немного отдышались, стоя на коленях на досках причала, Альтина проговорила:

– Правда, чудно: в какой-то момент я беспокоилась лишь за свою обувь?.. Я страшно боялась ее потерять.

– И что, потеряли?

– Нет. Что еще более странно.

– А мои утонули… – бессмысленно произнесла Хелден, затем оглянулась на домик диспетчера и подала Альтине руку, помогая подняться. – Надо уезжать. Он может вернуться… Не хочется мне туда заходить, но, видимо, придется. Там у них были ключи от машины…

Хелден открыла дверь диспетчерской и тут же крепко зажмурилась. Дежурный лежал, навалившись на прилавок. Лицо его было напрочь снесено выстрелом. Перед ее мысленным взором промелькнуло изуродованное таким же образом лицо Клауса Фалькенгейма – и она чуть не закричала от ужаса. Но вместо крика с губ ее слетел шепот:

– Mein Bruder [49] …

– Пойдем, детка! Быстрее! – Трудно было поверить, но эти слова властно, точно ее подменили, произнесла беспомощная прежде старуха, которая первой заметила ключи. – Лучше воспользоваться их машиной. У меня есть другая, но ее уже успели запомнить.

И тут на глаза Хелден попалась надпись, крупно сделанная мелом на полу возле стойки, где лежал убитый.

– Нет! Это ложь! – вскрикнула она.

– Что там такое? – Альтина, схватив ключи, устремилась к молодой женщине.

49

Мой брат (нем.).

– Вон…

Это ложь!

На полу торопливыми размашистыми буквами было написано:

НАХРИХТЕНДИНСТ.

Хелден проковыляла вперед, упала на колени и принялась яростно стирать написанное ладонями. По лицу ее струились слезы:

– Ложь! Ложь! Они были замечательные люди!

Альтина тронула впавшую в истерику женщину за плечо, потом взяла за руку и силой заставила подняться с пола.

– У нас нет времени, ты же сама сказала. Нужно уезжать отсюда.

Мягко, но решительно пожилая женщина вывела свою молодую спутницу наружу. Дорогу возле домика освещала всего одна лампочка, от которой было столько же света, сколько тени. В этом полумраке они различили две машины: ту, на которой приехала Альтина, и другую, серую, с примотанным проволокой к бамперу номерным знаком.

Она повела Хелден ко второй из них. И застыла на пол пути. От обретенного ею самообладания не осталось и следа.

На гравии возле машины лежал знакомый рыжеволосый пилот. Руки его были связаны за спиною. Он был мертв. Все лицо – вокруг глаз, рта – изрезано ножом. Его пытали, потом застрелили.

Они ехали молча, каждая терзаясь своими мучительными мыслями.

– Есть одна квартира… – проговорила наконец Хелден. – Я получила указания… Мы будем там в безопасности. Из Лондона прилетел человек, чтобы помочь нам. Сейчас он уже должен быть там.

– Кто он?

– Еврей из местечка, называющегося Хар Шхаалаф.

Альтина взглянула в лицо девушке, трудно различимое в игре света и тени:

– Ко мне приезжал тоже еврей из Хар Шхаалаф. Именно поэтому я здесь.

– Я знаю.

Дверь квартиры открыл подтянутый смуглокожий мужчина с очень темными глазами. Он был среднего роста, но весь его облик дышал физической силой. Впечатление это создавали широченные плечи, подчеркнутые облегающей белой рубахой с открытым воротом и закатанными рукавами, открывавшими мускулистые руки. Лицо, обрамленное короткими черными волосами, поражало как своими чертами, так и застывшим на нем мрачно-торжественным выражением.

Он окинул внимательным взглядом двух женщин, кивнул и жестом пригласил их войти. Без комментариев проводил глазами хромающую Хелден и точно так же осмотрел их мокрую насквозь одежду.

– Меня зовут Яков Бен Гадиз, – промолвил он. – Чтобы между нами сразу все было ясно: решения здесь принимаю я.

– На каком основании? – не удержалась Альтина.

Бен Гадиз перевел взгляд на нее:

– Вы его мать?

– Да.

– Вас я тут встретить не ожидал.

– И я не ожидала, что окажусь тут. Если бы не эта девушка, меня бы уже не было в живых.

– Стало быть, вы должны себя чувствовать в долгу и по отношению к ней – вдобавок к вашему главному долгу.

– Я задала вам вопрос. Кто дал вам власть решать за меня? Этого еще никто не делал.