Зависимая
Шрифт:
Алекс повалилась на пол, но не от силы удара, а от потрясения, что это произошло. Ее рука непроизвольно прижалась к щеке, а стеклянный взгляд был устремлен на носки его дорогих туфель. Нет, он не мог этого сделать. Ведь даже зная, что ему не составит труда лишить ее жизни, факт одного несильного удара перевернул ее мир. Да, она бы скорее поверила тому, что он приготовил ей наказание, нежели к обычной пощечине, которая символизировала пустоту. Словно что-то умерло между ними. Боль разлеталась по ее телу, сосредотачиваясь в сердце, опустошая его. Она никогда не верила, что моральная боль может ощущаться как физическая, но сейчас
– Ты предала меня, - его слова доносились к ее сознанию через туман неверия и непонимания.
– А я убивал и за меньшее.
Глухота звука его голоса, в котором не было ни капли эмоций, врезалась в нее, как острые стрелы, оставляя на сердце кровоточащие раны. Наконец она подняла голову и посмотрела на него. В его глазах она увидела ледяной холод и темную бездну, которая обжигала своей чернотой. И больше ничего. Никакого отклика.
Это был конец, поняла она. Перед ней сейчас был уже не тот мужчина, который держал ее в своих объятиях прошлой ночью, не тот, который стоял с ней под проливным дождем, пытаясь забрать все ее страхи, не тот, который говорил, что она его слабость. В этом мужчине не было слабости и не было тепла. Ни капли не осталось. Лишь жгучий холод, который заставлял ее тело задрожать. Она обхватила себя руками, старалась сдержать поток рвущихся наружу слез. Ей хотелось закричать от горя. Физически ощущая свою потерю, наконец понимая, что именно она потеряла.
– Девил, я...
– она хотела объясниться перед ним. Упасть к ногам и оправдываться, невзирая на гордость и убеждения. Но лишь один взмах руки в воздухе, призвавший ее молчать, заставил ее растерять весь свой пыл.
– Я не хочу ничего слышать. И так все знаю. Что же еще ты можешь сказать? Что помогла мне? Что делала это ради меня? Пыталась спасти? Спасла? Ты думаешь, я боюсь прокурора? Да, их столько уже было на моем пути. Думаешь, я не знал, что он нагрянет сюда? А может, я хотел, чтобы он нашел ее здесь? Об этом ты не подумала? Нет, конечно же нет. Ты была занята, боясь за меня и ища способ уберечь. Ложь. Это простая глупая ложь. Ты думаешь, что я не знаю? Не вижу твоей паники? Ты делала это не ради меня или даже ради девушки, ты помогла ей сбежать из-за своих страхов. Считаешь, что я мог достичь таких высот, не разбираясь в людях? Самые могущественные главари - настоящие психологи, которые бы с легкостью защитили докторскую, если бы она была им нужна.
Она смотрела на него, видя, как каждое сказанное им слово камнем падает между ними, строя крепкую стену отчуждения. Ее затрясло от понимания того, что она разрушила, и каким важным это было для нее. Она боялась зависимости, боялась раствориться в этом мужчине, пыталась убежать от этого, освободиться. И вот она сделала на пути к своей цели огромный прыжок, который принес свои результаты. И что теперь она чувствовала? Только боль.
– В нашем мире нет слова 'доверие'. Оно стерто с нашего лексикона. И все же я не смог отречься от него полностью. Ведь, как ни странно, я доверяю своей правой руке и своим Всадникам, и я хотел доверять тебе. Поэтому твой поступок - это предательство.
Алекс вздрогнула, но не отвела от него глаз. С пугающей скоростью в ее голове проносились мысли, словно расставляя все по местам. Словно ей нужен был этот толчок, чтобы наконец все расставить по полочкам. Ведь она позволила этому страху руководить своей жизнью, поддалась его давлению, уничтожая
Многие люди соглашались на это, потому что были трусами. Им не нужна была такая любовь. Они исковеркали это слово, отбелив его, убрав множество ее настоящих качеств, спрятав их ото всех, вписав в каноны нашего бытия. Сделав его наполовину пустым, они превратили всего лишь в громкий лозунг. И только некоторые из нас видели всю суть настоящей любви. Не ее чистоту и невинность, нет, на самом деле любовь не была такой. Любовь - это наркотическая зависимость, которая лишает человека воли, заставляя желать принадлежать другому, отдавать ему всего себя и растворяться в нем. Она эгоистичная, властная, безжалостная, сумасшедшая. Она несла свет, такой же яркий, какой была и тьма в ней. И только принимая обе эти ее стороны, можно было сказать, что ты по-настоящему любишь.
И вот такую любовь судьба позволила познать ей. Открытую и настоящую, вмещающую в себя страх и наслаждение, порывы вырваться и слиться воедино, стать его сознанием и раствориться в нем, теряя нить с реальной жизнью, пожертвовать всем и принять все, наплевать на законы морали и принципы, дышать одним воздухом и задыхаться без него, утонуть в отчаянии, проникнуть ему под кожу, потому что он уже проник под твою, прощать все, любить и в то же время ненавидеть его. Это была сущность их отношений, то, чем все могло обернуться, то, чего она боялась принять, и то, что сейчас боялась потерять.
– Ждешь наказания? Его не будет. Наоборот, я, наконец, исполню твое желание, - произнес Девил, наклонившись к ней и сжав руками ее подбородок.
Алекс не волновало, что она сидела в его ногах, что щека распухла от его удара, что остальные мужчины наблюдают за ними. Все, о чем она думала, это найти способ убрать из его глаз этот металлический блеск.
– Я прошу тебя...
– Убирайся, - жестоко приказал он, прожигая ее взглядом.
Это слово повисло в воздухе, и она затаила дыхание, не веря, что правильно расслышала его. Алекс ожидала всего, но только не этого. Он не мог произнести это.
– Убирайся вон!
Она закрутила головой, непроизвольно прикусив губу. По щеке потекла одинокая слеза, которую девушка так и не смогла сдержать.
– Не беспокойся, твоя квартира осталась нетронутой. Я обманул тебя. Возвращайся поскорей в свою благополучную жизнь, пока я отпускаю тебя.
– Дьявол, это неразумно, - прозвучал голос Даяна за его спиной.
– Молчать!
– Дьявол, Даян прав. Ее видел прокурор и его дочь, и она слишком много знает, - спокойно произнес Уолтер.
– Я так решил. Будете оспаривать мое решение?
– с вызовом спросил он.
– Если она тебе больше не нужна, отдай ее мне, - высказал свое предложение Даян, удивив при этом всех, в том числе и Девила.
На минуту ей показалось, что он запротестует, признав, что не отдаст ее никому. Но эта минута прошла, и он, посмотрев на мужчину, хмыкнул, после чего снова перевел взгляд на нее.
– Мне все равно. Хочешь мои объедки, пожалуйста. Но чтобы духу ее здесь не было, - сказав это, он развернулся и покинул гостиную, хлопнув дверью своего кабинета.