Зайти и выйти
Шрифт:
У второго несколько осколков посекли ноги и руки. Парень судорожно закрывал ладонями пятна крови, расплывающиеся на ногах выше колен.
– Жгут твой где? – спросил Петр.
– Нету… - выл мальчишка. – В «бэхе» оставил. Я же не знал, что так будет…
Сержант выругался на него матом, доставая свой турникет.
– Ногу вытяни, - попросил он.
Накинув петлю турникета, и подтянув его к самому паху – так как установить точное место ранения было сейчас невозможно, и нужно было перекрывать весь поток – стал быстро закручивать вороток. Раненый взвыл от боли.
–
В воздухе снова раздался свист мины.
– Мина! – крикнул Петр, - все на землю!
На этот раз мина разорвалась метрах в пятидесяти, за двумя заборами. Подбежал Свиридов, который только сейчас нашёл в себе силы подняться с земли ещё с первого взрыва.
– Лейтенант, - Петр сверкнул глазами, - командуй! Пусть всех раненых несут в дом! В подвал! Нас сейчас начнут крыть очень плотно!
От вида разорванных тел, минуту назад бывших его подчинёнными, командир взвода несколько мгновений пребывал в ступоре, но потом нашёл в себе силы вернуть самообладание. Подбежали ещё два бойца. Под руководством лейтенанта они подхватили одного из раненых и понесли к одноэтажному дому.
Петр достал перевязочный пакет, разорвал оболочку, стал наматывать его на вторую ногу раненого пехотинца, предполагая, что именно здесь находится ранение, красящее кровью штанину бойца. В это время Рустам и лейтенант Свиридов подняли и потащили к дому следующего.
– Поднимайся, - приказал Петр раненому, ухватив его за снаряжение.
Боец с трудом привстал, но оказалось, что стоять он может только с опорой на одну ногу – очевидно, что на другой была перебита кость. Горячев подставил плечо, и они поскакали к воротам двора дома, куда начали стаскивать раненых. В этот момент прилетела третья мина, она разорвалась метрах в тридцати, и пока Петр поднимался снова на ноги, прилетела четвёртая – которая разорвалась буквально в десятке метров за деревянным сараем. У сарая взрывом сорвало крышу, и она перелетела в соседний двор.
– Давай сюда, - лейтенант махал из открытого гаража, пристроенного к дому на одном уровне. – Здесь подвал есть!
Усадив раненого к стене, Петр выпрямился:
– Там ещё трое или четверо…
Это было приглашение выйти из укрытия, чтобы забрать оставшихся на улице боевых товарищей. Здесь, в подвале, уже было трое раненых и ещё человек шесть, прибежавших сюда спрятаться от обстрела.
– Там никому уже не поможешь, - ища оправдание своим страхам, сказал один из бойцов.
– Ты их лично проверил? – спросил Петр.
– Я не должен их проверять, - ответил боец. – Я не медик. Я гранатомётчик.
– Если ты гранатомётчик, - Петр хмуро посмотрел собеседнику в глаза, - тогда иди и стреляй из гранатомёта, чего ты тут сидишь?
Хоть это был и риторический вопрос, боец поспешил отвести взгляд в сторону.
Петр с Рустамом выскочили из подвала и бросились к месту взрыва первой мины. Признаки жизни подавали ещё двое. Вначале снайпера отволокли в подвал одного, затем другого. У этих бойцов также не оказалось при себе аптечек первой помощи.
–
– Да, - дерзко ответил гранатомётчик.
Ухватив бойца за шкирку, Петр поднял его на ноги и что было сил, залепил по шее леща:
– Бегом в дом, найти медикаменты и перевязочные материалы!
Боец выскочил из подвала в гараж, где автоматной очередью вынес замок, выбил ногой дверь и вошёл в жилую часть дома.
– По ходу с коптеров нас срисовали, - сказал лейтенант, обращаясь к Горячеву. – Первой же миной накрыли.
– Потому что на перекрёстке ваши солдатики стояли, - пояснил сержант. – Пересечение линейных ориентиров – что может быть лучше для артиллерии? Если по реперу пристрелялись, то и по нам сразу на поражение перейти – труда не составило. Интересно, в батальон сообщили об обстреле, и что у нас раненые есть?
– Не знаю, - «обрадовал» Свиридов. – Андреев же командует.
– А где он?
– Не знаю.
– А с ним есть связь?
Только сейчас Петр понял, что не слышит звуков эфира, и пройдя рукой по груди, обнаружил пропажу своей радиостанции.
– Станцию прощёлкал… - констатировал он. – Рустам, включай свою…
Галеев включил «баофенг» - тот сразу разразился криками, командами и матами. Судя по услышанному, в батальоне о ситуации уже знали, но кроме как «действовать по обстановке», ничего иного предложить пока не могли. Страшно было предположить, что рота могла оказаться отрезанной от остальных сил батальона и бригады.
Обстрел прекратился минут через десять, после того, как в селе разорвалось до полусотни мин. Свою рацию Петр нашёл там, где его застал первый взрыв – она лежала в грязи, в которой сержант искал спасения от обстрела.
К дому прибежал Андреев. Он быстро осмотрел место взрыва.
– Свиридов, занимайте оборону по линии этого и того дома, - капитан рукой указал направление.
– Ожидаем атаку с той стороны, возможны новые обстрелы.
– Есть, - кивнул Григорий.
Командир роты повернулся к Горячеву:
– Сержант… - начал было он, но Петр опередил его.
– Занимаем второй этаж, хорошая позиция… - он указал рукой на противоположный дом.
Андреев быстро глянул на строение.
– Добро! Действуйте! Будьте на связи, возможно, я вам найду более подходящее место.
Стеклянная дверь заднего двора двухэтажного дома резко контрастировала с мощной бронированной дверью «парадного» входа. Дом оказался пустым, видимо, жители уехали отсюда, как только стало известно о приближении российских войск. Поднявшись на второй этаж, Петр оценил перспективы – отсюда можно было видеть крыши практически всего села, в паре мест открывался вид на пустыри и перекрёстки. К окну, выходящему на восток, подтащили стол и кресло. На стол, подложив вдвое сложенный матрас, установили на сошки одну винтовку – получилась нормальная огневая позиция. Чтобы не «привлекать внимание», окно открывать не стали, а просто выбили стекло в нижней части рамы – после миномётного обстрела у многих домов были выбиты стёкла, а значит, теперь оно ничем не отличалось от других.