Зайти и выйти
Шрифт:
Каренин на миг замолчал, отслеживая реакцию офицеров.
– А что же вы, товарищ майор, раньше не пресекли? Зачем вы позволили полковнику Цимбалу принять участие в боевых действиях вместе с бригадой? Вся бригада знала, что его брат в СБУ! – дерзко бросил командир первого батальона подполковник Михайлов.
– У меня встречный вопрос, товарищ подполковник, - парировал Валентин Каренин. – Если вы все знали о факте родства полковника Цимбала с сотрудником СБУ, почему не сообщили в отдел военной контрразведки?
– Это ваша работа, -
– Здесь – согласен, - кивнул Каренин и неожиданно изменил траекторию разговора: – Поэтому, мы сработаем на опережение: попрошу, товарищи офицеры, сдать на проверку ваши личные телефоны. Это временная, но безотлагательная мера. После проверки все телефоны будут возвращены владельцам. Если кто-то поддерживает в настоящее время контакты с родственниками на Украине, прошу самостоятельно об этом доложить. У меня всё, - завершая разговор, он вопросительно посмотрел на командира бригады.
– Сдать телефоны! – приказал Павлов и первым, подавая пример, выложил свой айфон на стол.
– Это незаконно, - сказал Михайлов, заручаясь поддержкой масс.
– Если вы, товарищ подполковник, считаете, что проверка телефонов является незаконной, тогда я на основании действующего приказа о запрете использования сотовой связи в расположении воинских частей, просто изыму у вас все телефоны и уничтожу их по акту, как вы любите это делать с телефонами ваших контрактников.
Взвесив перспективы, Михайлов выложил на стол телефон.
– Второй тоже, - попросил Каренин, демонстрируя глубокую осведомлённость о наличии другого телефона у командира первого батальона.
Хмыкнув, Николай выложил и второй телефон. За сообщения в своих телефонах он мог бы не беспокоиться, там не было ничего криминального, но продемонстрировать офицеру контрразведки своё к нему отношение, он не преминул.
***
Через полчаса после совещания, когда офицеры разошлись по своим подразделениям и стали готовиться к новому дню войны, сержант Муртазалиев из третьего взвода, напившись вусмерть, забросил в открытый башенный люк своего танка осколочную гранату, взрыв которой вызвал пожар в боевой машине с последующим возгоранием зарядов и детонацией боекомплекта. Чудовищным взрывом с танка сорвало башню, которая приземлилась на палатку, впечатав в землю трёх человек.
Павлов впервые за всю свою офицерскую карьеру не смог сдержать чувств и несколько минут в исступлении бил пойманного сержанта.
– Вот скажи мне, скот, зачем ты сжёг свой танк? – Павлов держал Муртазалиева за грудки, мотая его из стороны в сторону.
– Идите вы со своей войной… - орал в ответ сержант. – Я не хочу умирать!
Каренин забрал сержанта, к которому в одно мгновение появилось много вопросов. Его повезли на Родину в той же машине, в которой ехал арестованный полковник Цимбал.
ГЛАВА 3
Юра решительно
– Разрешите?
– Заходи, - в центре накуренного кабинета сидел старый подполковник, на кителе которого были прикреплены колодки наград, среди которых Юра сразу разглядел выделяющуюся красно-белую – символизирующую орден Красного Знамени. Наверное, ещё за Афганистан.
– Майор запаса Трофимов Юрий Павлович, - представился Юра.
– Присаживайся, Юрий Павлович, - старый офицер мгновение смотрел на вошедшего, по одному ему известным признакам вмиг отделив Трофимова от череды предыдущих посетителей, затем из стопки личных дел достал нужное, открыл и вчитался, отключившись от этого мира на несколько минут.
Юра расположился на стуле, осматривая кабинет, в котором не было ничего лишнего – портреты Путина и Шойгу на стене, карта мира, грамота от областного военкома и вымпел военного округа. В шкафу, можно было быть уверенным, стояла бутылка коньяка – по старой военкомовской традиции.
– Скажи мне, Юрий Палыч, «восьмидесятого года рождения», - работник военкомата поднял взгляд на собеседника. – У тебя вот тут написано, что ты семь лет командовал ротами – вначале мотострелковой, потом разведывательной. Потом вот батальоном командовал. Потом разорвал контракт и ушёл из армии. Что тебе помешало дальше служить?
– «Новый облик», товарищ подполковник. Я со своим пехотным рылом не смог вписаться в калашный ряд военной реформы: эра фотоотчётов пришла на смену боевой подготовке, ложь и очковтирательство подменили офицерскую честь. Мне надоело, переступая через себя, вживаться в «новый облик», вот я и ушёл. В народном хозяйстве, как оказалось, тоже есть много достойных занятий. Да и платят больше.
– Ладно, - кивнул военком. Это в прошлом. Вернёмся в день сегодняшний. Ты понимаешь, что происходит?
– Конечно, - кивнул Юра. – Потому и пришёл. Кому-то же надо воевать.
– Сам готов к войне?
– Полностью, - кивнул Трофимов.
– Часть присмотрел, куда пойти хочешь?
– В нашу мотострелковую бригаду, - ответил Юра. – Если возможно.
– Возможно, - сказал военком. – Но прогулка будет не быстрой – там мы огребаем по полной программе. Как бы не затянулось на месяцы, а то и годы…
– Затянется, - кивнул Трофимов.
– Потому что они – это мы. Такие же стойкие. Такие же русские.
– Вот именно, - военком поднял на майора свой взгляд. – Значит, твоё решение твёрдое?
– Так точно, - ответил Юра. – На предприятии я ушёл в неоплачиваемый отпуск, супруга будет ждать, дети тоже.
– Вот и хорошо, что готов, - подполковник встал, чтобы обойти стол и пожать офицеру руку. – Ты там давай, береги себя.
– Я буду стараться, - пообещал Трофимов.
***
– Я знаю, где ты сегодня был, - сказала Таня, когда Юра заехал за ней на работу.
Супруга села в машину в расстроенных чувствах.