Зазеркалье (Ричард Блейд, странствие 19)
Шрифт:
Врешь, Ричард Блейд, с раскаянием подумал он мгновение спустя. Ни черта не помогает! И ты это прекрасно знаешь.
Но вслух ничего этого он, разумеется, не произнес.
– Какой-нибудь красотке? Ты хочешь сказать, дядюшка, наведаться к другой женщине?
– Блейд-младший казался возмущенным до глубины души. Нет! Это невозможно! Это просто немыслимо!
– Всемогущая Приснодева, да что же тут невозможного?!
– совершенно искрение опешил странник.
– Если я люблю женщину, - строго и с расстановкой отчеканил Блейд-младший, - если я поклялся быть верен ей в делах
Вот это да! Наверное, в таких случаях полагается разевать рот, выпучивать глаза, отвешивать челюсть и проявлять свое недоумение иными зримыми способами. Ричард Блейд ограничился тем, что слегка приподнял бровь.
Что ж, вот и изменение номер два. Ричард Блейд-младший - аскет! Пуританин! Ну и дела... Странник невольно покачал головой. Самым смешным в создавшейся ситуации было то, что его двойник говорил совершенно искренне и свято верил во все эти высокие материи.
– Интересная точка зрения, весьма интересная, - Блейд плеснул себе в стакан еще на один палец виски.
– А что же ты станешь делать, если твои чувства так и останутся неоцененными?
– Тогда я буду продолжать исполнять свой долг перед родиной и королевой, - тихо и очень серьезно ответил Блейдмладший, - по мере отпущенных мне сил.
– Ты неправ, - вздохнул странник, покачав головой.
– Но послушай! Хочешь пари? Я либо помогу тебе заполучить Зоэ... либо докажу, что отказ одной гордячки - еще не повод забывать о существовании других женщин.
– Разве это возможно?
– с вежливой улыбкой осведомился Блейд-младший.
– А вот увидим, - уверенно бросил пришелец и с этими историческими словами отправился спать.
Утром Блейд-младший собирался на службу.
– Подбросить тебя до Лондона, дядя?
– Да, разумеется.
Собрат из иной реальности высадил странника за несколько кварталов до места своей службы. Блейд не стал и пытаться следить за ним - странник знал, что его младший коллега отлично умеет чувствовать "хвост". Вместо этого Блейд направился на Коккроу-стрит, где в престижной галерее Хэммерсмита уже третий день должна была проходить персональная выставка молодой художницы и скульптора Зоэ Коривалл.
Она должна быть там, она не может не быть там!
– как заклинание шептал про себя разведчик. Ковентри было для него закрыто. Но Зоэ... Он ехал, еще не зная, чего же он, в сущности, хочет - помочь своему названному брату добиться ее любви или же воспользоваться нежданным подарком судьбы и попытаться переиграть один раз сложившуюся для него неудачно партию...
Галерея была дорогой. Вход стоил фунт, но он того стоил. Афиша гласила, что на выставке все время присутствует сам автор.
Это была несказанная удача! Ричард Блейд ощутил, что у него словно бы сжало горло; перескакивая через несколько ступеней, он устремился по широкой лестнице вверх.
Галерея Хэммерсмита, одна из старейших и престижнейших в Лондоне, была основана, как гласила солидная бронзовая табличка, в 1882 году. Она помещалась в солидном сером викторианском здании; его строил какой-то
Сейчас зал был разгорожен серыми передвижными панелями на небольшие клетушки так, что получился настоящий критский лабиринт. И в каждом его закутке помещалось по скульптуре. Картинам было отведено место чуть дальше.
Народу было много. Хватало и праздношатавшихся, но Блейд заметил и корреспондентов, и нескольких людей, с явно профессиональным видом строчивших что-то в своих блокнотах. Сама же Зоэ стояла, окруженная плотным кольцом местной богемы - вытертые джинсы, бесформенные береты, не слишком тщательно расчесанные бороды... В первый момент Блейд ее даже не смог разглядеть.
Зато сумел услышать голос. Он услыхал его - и сердце вдруг трепыхнулось так, что стало больно. Странник невольно удивился себе - он давно уже смирился с потерей. Он спокойно жил, встречаясь с многочисленными веселыми подружками, зная, что в это же время Зоэ лежит в объятиях другого, нет, он никогда не забывал ее, но жизнь брала свое, и странник не собирался лезть в петлю из-за этого случая.
Оказалось, что он ошибался.
С тяжело бьющимся сердцем он медленно прошел мимо толпившихся вокруг Зоэ нонконформистов и начал неспешно осматривать выставку, краем глаза постоянно следя за своей бывшей возлюбленной.
Работы были хороши. Даже в теперешнем своем, не самом спокойном состоянии Блейд не мог не отметить этого. Талант Зоэ оставался талантом Зоэ - что в его родной реальности, что в этой... Тонкая поэзия мягких, плавно перетекавших друг в друга линий внезапно сокрушалась яростным напором хаотически нагроможденных изломанных угловатых спиралей, и сквозь самое сердце яростной схватки Порядка и Хаоса к одному ему видимой цели упрямо пробивался Человек.
Особенно потрясла Блейда "Старая мельница" - прямой и стройный мужчина, обнаженный до пояса, застыл, выставив вперед правое плечо и подняв руки перед грудью, словно собираясь вот-вот вступить в бой. А перед ним распахивало свой зев древнее механическое чудовище странного и страшного вида, так что невозможно было понять, где кончаются жернова и начинаются чудовищно искривленные челюсти, гротескные взметнувшиеся крылья и разметавшиеся жесткие волосы, колеса зубчатых передач и выпученные жестокие глаза. Блейд вгляделся в очертания мужской фигуры и без труда узнал в ней своего местного двойника.
Было что-то завораживающее в этой скульптуре, словно бы Зоэ сумела неведомым образом познать самую суть прорыва странника в миры Измерения Икс. Вся мощь косной материи не могла остановить его, неважно, одушевленной или нет. Он противостоял этому Молоху пространств - и всегда выходил победителем.
Мимо него к композиции протиснулся молокой, элегантно одетый мужчина, оливковокожий, с аккуратной черной, чуть вьющейся бородкой; от уха до уха типичный римлянин времен расцвета Империи. Он пробормотал какое-то извинение, но глаза его с неожиданной цепкостью окинули разом странника с ног до головы.