Зажечь солнце
Шрифт:
А Санне, вообще, кузина сказала, что та не доживёт до того момента, как встретит свою судьбу. Возможно, конечно, это была лишь небольшая месть Сюзанне за то, что та поставила под сомнение то, что Ринд вышила сама то покрывало. Ринд плакала, Халльдис злилась, а Санна была столь суеверной, что для кузины Деифилии не было ничего проще отомстить ей, придумав страшную историю.
В итоге, за пределы Биорига девочки, всё-таки, выбираются — Деифилии кажется, что она вот-вот разревётся, так сильно напряжены её нервы. И всё же, в тот момент, когда они с Санной оказываются на улице, Дея кажется себе совершенно счастливой. В первый миг холод обжигает лёгкие, но
В тот момент, когда девочки подбираются к месту, с которого должна начаться охота, Санна оказывается слишком далеко от неё, чтобы можно было сказать ей хоть что-нибудь. И Деифилии страшно. Ей не хотелось бы, чтобы дядя Роальд отчитывал её при всех — при сёстрах и братьях, при матери… Ей не хотелось бы выглядеть посмешищем. Её и без того не слишком здесь любят. Конечно, лучше было бы, если бы здесь оказалась тётя Вигдис — она бы, конечно, заметила её, но отчитывала бы лично. Не при всех.
Но взрослые, кажется, и вовсе не собираются охотиться. Они стоят и обсуждают что-то. Деифилии кажется это подозрительным — почему они не могли говорить о том, о чём говорят здесь, в Биориге? Девочка подбирается чуть ближе, чтобы расслышать то, о чём старшие говорят. Ей хочется знать, о чём именно будет разговор — кажется, что это очень важно. Что можно будет разобрать, что же такое зловещий Сизый курган.
— Не думаю, что детей можно выпускать гулять за стены замка, — говорит Ивар Ярвинен.
Деифилия чувствует, как холодеет от ужаса её сердце. Что-то произошло — что-то серьёзное, чего она так боялась. Быть может, это было даже связано с Сизым курганом — местом, которого девочка теперь боялась. Она кутается в свой плащ и старается выглядеть как можно более незаметной. Какое счастье, что она додумалась накинуть именно белый плащ — а не тёмно-синий или голубой, какие носила обычно. Белый на снегу менее заметен, и девочка может надеяться на то, что пару минут на неё не обратят никакого внимания.
Ей думается, что для Маргрит проблемы в этом не было бы — в шестнадцать лет она уже прошла основные заклинания, способные скрыть её от любых глаз. Но Деифилии всего двенадцать. И если ей не поможет кто-нибудь из взрослых — или та же Маргрит — дядя Роальд обязательно её заметит, а тогда он будет очень сердиться. Однако же, пока что никто её не видит, что кажется Деифилии ужасно странным. Но так даже лучше — так она сумеет услышать больше.
— По магической карте — оно погибло неподалёку от Тивии. Ты ведь знаешь эту деревню, Вильгельм? — говорит дядя Роальд, его голос спокоен, но Деифилии это спокойствие почему-то кажется зловещим.
Дядя Вигге бледнеет — становится почти таким же белым, как и снег, но всё же кивает брату. Деифилии кажется, что, возможно, дядя Роальд сказал что-то очень жестокое. Девочка не знает, что именно это было, но ей кажется, что лучше было бы не говорить это дяде Вигге. Ей становится жаль его. Пусть юная наследная ландграфиня и не может знать, что именно произошло. Должно быть, это произошло тогда, когда дядя Вигге был ещё молод. Впрочем, он и сейчас молод — ему всего лишь двадцать восемь. Однако, Деифилия почему-то всегда об этом забывает.
Почему Роальд Ярвинен назвал брата Вильгельмом? Деифилия уверена, что не ослышалась. И дядя Роальд не мог ошибиться в такой вещи — он весьма серьёзно ко всему подходит, чтобы допускать столь нелепые ошибки. И почему никто до сих пор её не заметил? Они же охотники! Разве дядя Ивар, тренируя их однажды, не говорил, что охотнику стоит всегда и везде быть внимательным, подмечать
Но собственную племянницу ни один дядя Деифилии почему-то сейчас не замечает. Хотя она находится на очень небольшом расстоянии от них — раз может даже слышать, о чём они говорят. Юной ландграфине кажется это ужасно подозрительным, не слишком-то правдоподобным.
— В деревне был кто-то живой? — спрашивает дядя Ивар.
У него совершенно привычный Дее голос — ледяной, спокойный… Впрочем, ничего удивительного. Ивара Ярвинена вряд ли что может вывести из душевного равновесия. Это вовсе не кажется удивительным. Так было, сколько Деифилия себя помнит. Стало быть, искать подвох стоит в чём-то ином. Уж точно не в поведении дяди Ивара.
Девочка осторожно переводит взгляд на Вигге — на дядю Вигге, который всегда приходил на помощь, когда помощь была Деифилии необходима. Он не смотрит на неё и кажется вполне спокойным, только бледным. Слишком бледным. Ему словно физически больно от каких-то мыслей. Не бойся Деифилия Ивара и Роальда Ярвиненов, она бы подошла к дяде Вигге ближе и взяла бы его за руку или обняла бы. Ей совсем не хочется видеть его в таком состоянии.
— Лет десять там не было ни единой живой души, — говорит дядя каким-то странным голосом, какого Дея никогда у него не слышала.
Девочка почти вздрагивает от этих слов. И боится — крайне боится — даже посмотреть в его сторону. Ей кажется, что уж тогда дядя Ивар и дядя Роальд точно заметят её, поймут, что она тайком выбралась из Биорига, а тогда проблем не избежать. Тогда ей и Санне сильно достанется. Тётя Вигдис и мама будут ужасно недовольны. Это куда хуже, чем если бы они были в ярости, как обычно бывает папа, когда кто-то его не слушается слишком долго и слишком упорно.
В какой-то момент снова подняв глаза на старших, Деифилия ловит на себе взгляд дяди Вигге. Внимательный и понимающий. И девочка понимает, что, пожалуй, в этом и кроется причина того, что Ивар и Роальд Ярвинены её не заметили — дядя Вигге поставил на неё блок против обнаружения.Тогда всё становится понятно и ужасно просто — должно быть, и Санна поэтому вернулась в Биориг, потому что подумала, что Дея струсила и убежала обратно.
Дядя не выдаёт её. Хотя, пожалуй, это было бы правильно — если бы дядя Роальд после отчитывал её при всех. И если бы тётя Вигдис и леди Ульрика были бы крайне недовольны её поведением. Это было бы справедливо и правильно. Почему-то Деифилии становится жутко стыдно из-за того, что Вигге Ярвинен предпочёл скрыть её проступок ото всех. Ох! Деифилия Ярвинен же прекрасно знает, почему никогда нельзя мешать охоте, но из-за минутной слабости нарушила все правила — мыслимые и немыслимые. И дядя Вигге всё равно ей помогал, хотя в этот момент она никак не была достойна его помощи! Щёки Деифилии пылают от того стыда, который она испытывает.
Скоро дядя Роальд отправляется на охоту — скорее всего, в восточные леса. Дядя Ивар же возвращается в замок — так же стремительно и спокойно одновременно, как и всё, что он делает. Вигге Ярвинен же, выждав какое-то время, снимает свой блок и подходит к племяннице.
— Я всегда говорил твоей тёте Вигдис, что тебе нужен кто-то вроде фройлен Айвентг в подруги, — улыбается дядя Вигге, предлагая Деифилии руку, чтобы та могла опереться на неё, когда будет вставать со снега. — Уж Сюзанна всегда может тебя расшевелить, заставить двигаться, что полезно ребёнку. Гораздо полезнее, чем целыми днями сидеть над книгами и вышиванием.