Заживо погребенные

Фэйрстайн Линда

– Можешь открыть его. Не стесняйся.

Я развязала шнурок, и на ладонь упало кольцо с бриллиантом – тонкое золотое кольцо с крохотным бриллиантом в классической круглой оправе.

– Очень красиво, – сказала я, держа его в руке. Камень сверкал, отражая свет воды. – А Вэл…

– Это был сюрприз для нее, – произнес Майк. – На День святого Валентина. Я спрятал его на полке в ее спальном шкафу. Она туда не могла добраться.

Неудивительно, почему он был на мели последние два месяца.

Он взял у меня кольцо и побежал

с дюны к воде. Я окликнула его, хотя точно знала, что остановить его невозможно. Майк остановился у ледяного прибоя, размахнулся и бросил кольцо в пучину.

Волны скрыли его.

Глава 34

Есть никто не хотел.

Зимой здесь меняется не только природа – на севере острова закрываются все универмаги, рестораны и гостиницы. Никаких жареных моллюсков, никаких рулетов, прибрежных обедов, оладий или китового мяса. В морозильнике всегда была кое-какая еда из морских моллюсков, и я приготовила ее на троих. Майк к ним едва притронулся.

Стараясь его развлечь, мы вспоминали о проведенных здесь выходных и вечерах. Майк встал из-за стола, подошел к бару и открыл отделение со спиртным. Потом закрыл и обернулся.

– Я не стану пить. Так будет легче пройти через это. Хотите прогуляться?

Они с Мерсером вышли через заднюю дверь в темноту. Взяв книгу, я ушла в гостиную, подбросила дров в камин и налила себе выпить.

Было уже почти десять часов, когда они вернулись. Майк погрелся у камина, потом сказал, что хочет отдохнуть. Они обнялись, и Майк, держась за перила, поднялся наверх по лестнице.

– Измотался, – сказал Мерсер. – Теперь, думаю, будет спать.

Налив стаканчик водки, он присоединился ко мне.

– Он с тобой разговаривал?

– Да. Он готовился к худшему год назад, когда лечение не давало хороших результатов. Думаю, теперь, мосле выздоровления, это ударило с двойной силой.

– Когда вы собираетесь назад? – спросила я.

– Утром. Сядем на паром и, если повезет, будем в юроде к шести.

– Ты дозвонился до лейтенанта Петерсона?

– Да, мне удалось. В выходные надо будет опять нам с тобой наверстывать – Майк теперь на неделю не работник.

– Я тут составила список, – я стала загибать пальцы. – Уверена, Петерсон тоже этим занимается. Теперь, когда мы знаем, что такое сообщество «Ворон», надо потолковать с профессором Торми. А я вновь займусь Джино Гвиди. Неважно, смогла ли Эллен Ганшер пересмотреть сделку с его адвокатом.

– Вы даже не додумались поговорить с ним о По, а оказывается, что Гвиди – один из главных благотворителей загородного домика.

– Ну, тогда мы этого не знали. Кроме того, не забудь о приятеле Эмили – Тедди тоже должен ответить на кое-какие вопросы.

– Неподходящий момент поднимать этот вопрос, – сказал Мерсер и продолжил: – Вы с Майком ходили к тому полицейскому-пенсионеру?

– К Аарону Китреджу? Ходили…

– Майк просил лейтенанта поднять

его личное дело, и лейтенант сообщил мне сегодня новости по этому вопросу. Когда вернемся, основной целью станет Китредж.

– Но почему?

– Он ушел из отдела без пенсии, и ему пришлось потом подавать в суд, чтобы восстановить ее.

– Он рассказывал нам об этом. Ты не знаешь предысторию?

– Отдел резиновых дубинок, – сказал Мерсер. – Его перевели в Центральный парк.

У полицейских, применивших оружие, на время расследования инцидента его изымали. Тех, кого не обвиняли, но и не оправдывали окончательно, переводили на другую работу, где они не могли навредить людям. Центральный парк был именно таким местом – минимально населенное место. Почти никого, за исключением белок и голубей.

– Кого он застрелил? – спросила я.

– Вспомни о той истории, которую рассказали Зельдин и Фелпс.

– И что из этого? – Я оживилась и захлопнула книгу. – Один полицейский решил поговорить с Зельдином и навострил лыжи в Ботанические сады. Правда, при этом он застрелил в спину какого-то парня. Вообще какого черта ему понадобился Зельдин? Это случилось лет десять после того, как Китредж встретился с Эмили Апшоу – какая здесь связь? Еще один любитель Эдгара По – ведь он шел именно за этим?

– Я об этом думал весь день. Ты со мной? Тогда с утра, в воскресенье, первым делом съездим к Китреджу.

Мерсер пожелал мне спокойной ночи и тоже поднялся в свою комнату. Перед сном я включила телевизор, собираясь посмотреть последние новости. Гибель Вэл совершенно отвлекла меня от собственных забот. Голова не болела, а гудела.

В семь утра я проснулась от запаха кофе и попросила Мерсера сделать запрос по факсу в отдел общественного транспорта – будет чем заняться по дороге.

Мы наконец получили сведения по проездному билету, какое-то время еще проболтались дома, потом Выехали в Виньярд и встали на резервный паром. А в час пятьдесят мы вновь оказались на шоссе по пути в Нью-Йорк.

Вытянувшись на заднем сиденье – собственная куртка служила мне подушкой, – я открыла присланные по факсу бумаги и стала их изучать.

Проездной билет продали третьего января, чуть больше месяца назад. Его приобрели в газетном киоске на Пятьдесят девятой улице. К сожалению, покупатель расплатился наличными. Кредитная карта могла бы облегчить задачу.

Я положила блокнот на колени и набрасывала маршрут человека-невидимки. По будням он садился в метро между восемью и половиной девятого утра в центре города на Семьдесят седьмой улице. На этом перекрестке я нарисовала звездочку – он находился в нескольких кварталах к западу от места нападений. Вечером, между шестью тридцатью и семью часами, большинство поездок в обратном направлении были со станции на Восточной Пятьдесят первой улице, из коммерческой части города. Это район финансовых учреждений, офисов и всевозможных магазинов.