Заживо погребенные
Шрифт:
– Именно. Тогда я действительно почему-то не подумал об этом.
– Но когда именно вам пришло это в голову?
– Я не знаю, мисс Купер. Я годами не вспоминал о ней, пока не наткнулся на статью в газете. Получается, что это было как раз в то время. Здание, где нашли скелет, принадлежало университету, и, откровенно говоря, все это напомнило мне рассказ Монти. Я подумал, что еще один наркоман, чей-то состоятельный сынок, испоганил себе жизнь.
– Вы упоминали о некоем пансионе, про который вам рассказывал Монти. Вы помните, где он? Что это была за
Гвиди пожал плечами и поднял ладони кверху. Его золотые запонки блестели.
– Может быть, в Новой Англии, – стал перебирать он. – В Андовере или Эксетере. А может быть, в Сент-Поле. Где-то в сельской местности. Он говорил, помню, что любил бывать рядом с лесом. Любил отдыхать в тишине.
– Вы говорили, что он был сиротой. Вам известно, почему? Любая информация о семье Монти может помочь нам в розыске.
Гвиди взглянул на меня и продолжил:
– На встречах он об этом только и говорил. Это типичное поведение наркомана, который сваливает свою вину на других. Он не знал своего отца. Кажется, его мать была служанкой или экономкой у какого-нибудь наследника старой семьи промышленников. Она умерла от болезни крови, когда он был еще ребенком, и его забрал к себе тот самый богач, у которого и работала его мать. Это был самый богатый человек в городе, именно он послал его в пансион и платил за обучение.
– Монти не вспоминал имя того, кто его усыновил?
– В том-то и дело, что его не усыновляли.
Эдгара По тоже не усыновляли, вспомнила я. Алланы не давали ему свою фамилию. Возможно, Монти осознавал параллель между собой и несчастным, издерганным поэтом.
– Он переживал из-за этого? – снова спросила я. Гвиди незаметно переглянулся с Кирби. Тот разрешил продолжить разговор.
– Помните, я говорил, что Монти убил девушку за то, что она предала его?
Мы с Эллен кивнули.
– Понимаете, когда я в прошлый раз пришел из участка, то начал думать об этом. Я думал без конца и кое-что вспомнил из наших с ним тогдашних бесед. Извините, что не захотел тогда говорить об этом.
У Гвиди на лице мелькнуло подобие искренней улыбки.
– Все в порядке, мистер Гвиди, – проговорила Эллен. – Все, что вы нам расскажете, нам обязательно поможет.
Хотелось садануть эту стерву под столом ногой, но я сдержалась. На Гвиди следовало продолжать давить, а не строить глазки или, хуже того, гладить по шерсти.
– Теперь я это понимаю. Тогда я спросил его, что он имеет в виду под предательством. Что девушка ему такого сделала, что у него начались фантазии об убийстве? – продолжал Гвиди, опять переключив внимание на меня. – Вы должны понять, что, когда я услышал эту историю, мисс Купер, я подумал, что это выдумка, галлюцинации наркомана. У всех у нас такие бывали.
Я отвела взгляд от лица Гвиди, пока он говорил, жестикулируя левой рукой, и тут заметила тоненький ствол золотой винтовки в восемнадцать карат в складках отложных манжет.
– Он знал, что я из состоятельной семьи. Для меня начинать все заново, после того, как я натворил дел, означало
– А девушка? – спросила я. – Аврора. Что она ему сделала?
– Покровитель Монти дал ему последний шанс. Он вылетел из пансиона, поступил в университет после школы-интерната, а как только он попал сюда, в город, его занесло с наркотиками и алкоголем. Когда Аврора узнала, кто поддерживал Монти, кто обеспечивал ему подобный стиль жизни, то решила, что этот человек не знает, что все деньги идут на ветер. Она села в автобус и поехала к нему домой. Не знаю, куда именно, в общем, все ему выложила.
– Для чего?
– Пыталась растрясти старика на деньги. Но она сильно ошиблась, в этом и была проблема. Она думала, что если расскажет правду о пристрастии Монти, то сможет получить достаточно денег. Она притворилась, что вдвоем они собираются пройти реабилитацию и снова приступить к учебе, а в самом деле собиралась смыться, оставив Монти с пылью на ушах, – говорил Гвиди. – Вместе с нами всеми.
– Это была та соломинка, которая сломала хребет верблюду? – спросила Эллен.
– Именно. Тот дед и раньше грозил лишить Монти наследства. Перед смертью матери Монти этот человек, хоть он и не был усыновителем, все же обещал позаботиться о его финансовом будущем. А в результате, после визита Авроры, старик таки выполнил свои угрозы и лишил Монти наследства – и прежде чем Монти смог протрезветь и приехать, чтобы выпросить себе еще один шанс, у богача случился инсульт. Он умер через день или через два. Месть…
Последнее слово Гвиди произнес почему-то шепотом.
– Что вы сказали? – переспросила я.
– Месть, мисс Купер. Поэтому Аврора Тейт оказалась в кирпичном гробу. Мне бы до такого не додуматься, если бы нужно было от нее избавиться, но некоторые из нас были бы только рады отомстить ей. Думаю, то же самое было на уме у Монти.
Он поправил рукава рубахи и, сцепив руки, положил их на стол.
– Вы занимаетесь стрельбой, мистер Гвиди? – спросила я.
– Простите?
Я показала на его запонку. Он повернул запястье, словно забыв, что же у него там находится.
– Ах, это? Охотничий клуб Верхнего Бруквиля. Это их эмблема.
Эллен Ганшер увидела новую цель и решила направить на нее весь свой жалкий «стрелковый отдел».
– Вы хорошо стреляете? – спросила она.
– Стреляю всю жизнь.
Скотти Тарен выглядел озадаченно.
– Стреляете? В Бронксе? По белкам, что ли?
– В основном по перепелам. Игры с птицами. В клубе. Первую добычу я принес еще подростком. Из парка Ван-Кортланд. Вы слышали о таком?
– Северный Бронкс, рядом с дорогим районом в Ривердейл.