Зази в метро
Шрифт:
– Я вообще остерегаюсь,- тихо сказала она, заговорщически улыбаясь.
Потом она разбавила сироп водой, и они с ужимками и гримасками начали прихлебывать из стаканов.
– Ну так?
– тихо спросила Марселина.
– Ну так вот...- сказала Мадлен.- Звонил мсье Габриель и сказал, что поведет девочку с собой в бар. чтобы она посмотрела его выступление. Нас с Шарлем он тоже пригласил, чтоб мы там помолвку отпраздновали.
– Так, значит, это Шарль?
– Не все ли равно кто. А он человек серьезный.
Они продолжали широко улыбаться, глядя друг на друга
– Послушайте, мадам Марселина.- сказала Мадлен.- Что мне надеть?
– Ну,- тихо сказала Марселина.- На венчание надо что-нибудь в меру белое с элементами серебристой девственное! и
– Ну. насчет девственности не стоит преувеличивать.- сказала Мадлен.
– Так принято.
– И даже в бар для гомов?
– Это не имеет значения.
– Да, но если V меня нет совсем белого платья с элементами серебристой девственности, нет даже фартука с капюшоном и домашней блузки на подвязках! Ну что мне делать в таком случае? Скажите на милость, как мне быть?
Марселина опустила голову. Весь ее вид явно свидетельствовал о том, что она напряженно думает.
– В таком случае,- тихо сказала Марселина,- почему бы вам не надеть ваш малиновый пиджак с желто-зеленой плиссированной юбкой, которую я как-то видела на вас четырнадцатого июля.
– Вы обратили внимание на мой костюм?
– Да,- тихо сказала Марселина.- Я на вас их заметила. (Пауза.) Вы были прелестны.
– Как это мило с вашей стороны,- сказала Мадлен.- Так, значит, вы иногда меня замечаете?
– Да,- тихо сказала Марселина.
– А для меня,- сказала Мадлен,- вы такая красавица.
– В самом деле?
– тихо спросила Марселина.
– О да!
– ответила Мадо с большой убедительной силой.- Это уж точно да! Вы просто потрясающая женщина! Я бы очень хотела быть такой, как вы. У вас роскошная фигура. И к тому же вы такая элегантная!
– Не надо преувеличивать,- тихо сказала Марселина.
– Нет, нет. Вы действительно потрясающая женщина. Почему мы вас так редко видим? (Пауза.) Мы хотели бы видеться с вами чаще. Я (улыбнулась) хотела бы видеться с вами чаще.
Марселина опустила глаза и тихо порозовела.
– Да,- не унималась Мадлен.- Почему вы так редко показываетесь? Вы ведь такая цветущая, такая здоровая, если так можно выразиться, и к тому же красавица! Да, действительно, почему?
– Дело в том, что я не люблю выставлять себя на показ,- тихо ответила Марселина.
– Но можно ведь и без этого...
– Не настаивайте, дорогая моя, не настаивайте,- сказала Марселина.
И они замолкли, предавшись задумчивости и мечтаниям. Меж ними не спеша протекало время. Они слышали, как вдалеке на ночных улицах медленно спускают шины, а через приоткрытое окно было видно, как на крыше почти бесшумно свет луны отражается в поблескивании
– Хорошо бы вам все-таки переодеться,- тихо сказала Марселина.- А то вы опоздаете к выходу Габриеля.
– Хорошо бы,- сказала Мадлен.- Значит, мне надеть тот самый пиджак цвета зеленого яблока с лимонно-апельсиновой юбкой, который был на мне четырнадцатого июля?
– Да-да. (Пауза.)
– Все-таки мне как-то грустно бросать вас здесь одну,- сказала Мадлен.
– Что вы, что вы,- сказала Марселина.- Я привыкла.
– И вас-таки...
В едином порыве они встали.
– Ну раз так, я, пожалуй, пойду переоденусь,- сказала Мадлен.
– Вы будете прелестны,- сказала Марселина, бесшумно подходя к ней вплотную.
Мадлен посмотрела ей прямо в глаза. Раздался стук в дверь.
– Скоро вы там?
– заорал Шарль.
XIV
Как только все загрузились в такси, Шарль включил зажигание, и машина тронулась. Турандот сел рядом с ним. Мадлен - сзади между Подшаффэ и Зеленудой.
Мадлен посмотрела на попугая и затем обратилась ко всем присутствующим:
– А вам не кажется, что ему будет безумно скучно смотреть программу?
– Не беспокойся,- сказал Турандот, отодвинув стекло, отделяющее заднее сиденье от переднего, специально для того, чтобы слышать, что там, сзади, происходит.- Ты же знаешь, он всегда найдет, чем себя занять, если ему вступит. Может, и в номере Габриеля он найдет для себя что-нибудь интересное. Почему бы и нет, в конце концов?
– Ах, эти твари! Никогда не знаешь, что у них на уме,- сказал Подшаффэ.
– Болтай, болтай, вот все, на что ты годен,- отозвался Зеленуда.
– Вот видите,- сказал Подшаффэ,- они понимают гораздо больше, чем мы думаем.
– Это правда,- с чувством поддержала его Мадлен.- Чистая правда! Вот мы, например, разве мы понимаем чтобытанибыло в чембытанибыле?
– Што в чем?
– Ну, в жизни, например. Иногда кажется, что все как во сне.
– Так всегда говорят, когда идут под венец.- И Турандот звонко шлепнул Шарля по ляжке, отчего такси чуть не перевернулось.
– Отстань,- сказал Шарль.
– Да нет,- сказала Мадлен.- Дело не в этом. Я не только о женитьбе думала, я думала так, обо всем.
– Иначе нельзя,- сказал Подшаффэ тоном знатока.
– Нельзя, а то что?
– То, что ты сказала. (Пауза.)
– Все-таки жизнь (вздох) - тоскливая штука,- сказала Мадлен.
– Ты не права,- сказал Подшаффе.- Не права.
– Болтай, болтай, вот все, на что ты годен,- сказал Зеленуда.
– Однако скудный у него репертуар,- заметил Подшаффэ.
– Ты намекаешь на то, что он у меня бездарный?
– крикнул Турандот через плечо.
Шарль, который никогда Зеленудой особо не интересовался, наклонился к его хозяину и тихо сказал: