Здесь я устанавливаю правила

Бальс Лора

— Именно. Твоё проживание здесь стопроцентно не осталось незамеченным. Если только ты окажешься в пределах досягаемости для нашего недоброжелателя, он не упустит возможности. И так бы мало кто упустил, а тут похищение будет иметь ещё и личный смысл.

— Предлагаете мне стать наживкой? — скривилась Инга, не испытывая ни малейшего энтузиазма от услышанного. — Кормом для акулы?

— Не надо драматизировать. Ничего с тобой не случится. Есть два способа подтолкнуть противника к действиям. Первый: мы делаем вид, что ты обладаешь важными сведениями — допустим, узнала от папаши что-то, что может вывести на заказчика —

и поэтому сидишь под присмотром. Как свидетельница. Тогда тебе останется только изобразить побег, и будем ждать результата. Вариант быстрый, но не совсем безопасный, поскольку следить за тобой придётся издалека и осторожно. И второй: вы с Феликсом изображаете влюблённую пару. Показываетесь в обществе и создаёте ситуации, чтобы к тебе можно было подобраться. Это займёт некоторое время, но так за тобой получится присматривать вплотную и риск будет минимальным.

— С ума сойти… — растерянно выдохнула Инга.

Всё это выглядело слишком невероятным, чтобы быстро разобраться с собственными мыслями и сформулировать более внятный ответ. А собеседник вовсе не собирался давать ей время на переваривание услышанного.

— Подумай. Если поможешь нам, поможешь в первую очередь себе самой. Риска практически нет — охрана ни на минуту не выпустит тебя из виду, на случай форс-мажора обвесим тебя маячками. Мы захватим исполнителей при попытке похищения, а через них доберёмся до заказчика. Ты закроешь вопрос со смертью папаши и получишь свободу.

— Откуда мне знать, что вы не бросите меня на растерзание со всеми маячками? Чтобы дождаться, когда заказчик лично высунется посмотреть на добычу? Полагаю, вы ведь привыкли действовать наверняка. А я — не тот человек, жизнь которого может представлять для вас особую ценность.

Начальник охраны нахмурился ещё сильнее и шумно выдохнул сквозь стиснутые зубы. Похоже, он сейчас был бы не прочь придушить её лично, без всяких повторных похищений и сложных инсценировок.

— Деточка…

— Я не деточка! — запальчиво перебила Инга, на этот раз не став пропускать мимо ушей неприятное словечко.

Странно, почему-то в устах Ветрова похожее по сути обращение звучало совсем по-другому. Без этой раздражающей снисходительности, будто она была существом второго сорта.

— Хорошо, — неожиданно миролюбиво согласился собеседник. — Инга. Если ты до сих пор не заметила, Феликс всегда выполняет обещания. Я не всегда, но чаще всего. Если мы оба дадим слово, что ничего, помимо озвученного, за данным планом не скрывается, этого будет достаточно?

Если бы речь не шла о жизни и здоровье, это было бы даже смешно. Он что, принимает её за ребёнка, насмотревшегося старых сказок, в которых «честное пионерское» приравнивается к вещественным доказательствам?

— Значит, Ветрову тоже нравится этот план? — уточнила Инга вместо того, чтобы высказать весь свой скепсис.

Ответ потряс едва ли не больше, чем весь предыдущий разговор.

— Нет. Ты должна его убедить пойти по такому сценарию.

— Что? — ошарашенно переспросила Инга. На мгновение показалось, что начальник охраны сошёл с ума или просто издевается.

— Он считает, что это слишком опасно для тебя, — вполне серьёзно пояснил тот. — И отказывается рисковать.

Ветров о ней беспокоился? Настолько сильно? А его приближённый полагает, что она сумеет настоять на своём, если захочет? Инга переставала хоть что-то понимать.

— Значит, опасность всё-таки есть? — уличила она собеседника в противоречии.

— Теоретически в таких делах

её не может не быть, — он хладнокровно пожал плечами. — Но на практике вероятность неблагоприятного исхода стремится к нулю. Просто для Феликса похищения — больная тема. Он не смотрит на предложенный план здраво.

— И почему вы считаете, что я могу его переубедить? Даже если бы захотела… Вы что, полагаете, мы тут стали добрыми приятелями и за ужином обмениваемся новостями и планами на завтрашний день? Если так, вы плохо справляетесь со своими обязанностями. До сегодняшнего дня я была пленницей, которую спрашивают и слушают, только если хотят повеселиться. Мышь для кота. И вряд ли в этом смысле что-то кардинально изменилось.

Инга допускала, что её пламенная тирада и неприкрытое сомнение в профпригодности начальника охраны могут серьёзно того разозлить, но приступа искреннего весёлого смеха она точно не ожидала.

— Это ты-то мышь?! — отсмеявшись, уточнил он.

— А кто, по-вашему?

Собеседник окинул её скептическим взглядом, как врач частной клиники, прикидывающий, сколько можно содрать с нового пациента и стоит ли вообще с ним возиться, и вынес вердикт:

— Котёнок. Такой же кот, только ещё маленький, домашний и не пуганый. Таких взрослые звери если сразу не придушивают, то…

— То что?

— Имеют потом много лишней головной боли, — скомкано завершил гость. — Ты способна убедить Феликса. Хотя бы потому, что в центре внимания — именно твоя безопасность. Если идти другим путём, неизвестно, сколько мы ещё провозимся. За это время потери могут стать катастрофическими. А тебе, — поспешил он переключиться, заметив, что сообщил о положении дел больше, чем стоило бы знать постороннему лицу. — Придётся оставаться в неволе, пока всё не закончится. Ускорить события — в наших общих интересах.

Инга помолчала, мысленно ещё раз проговаривая недавний диалог и стараясь понять, что во всём этом ей больше всего не нравится. В принципе, не нравилось всё. Она не была любительницей авантюр. Наверное, даже к следователю насчёт убийства отца не рискнула бы пойти, знай она заранее, чем это закончится. А уж бандитские разборки её не привлекали вовсе.

Пожалуй, ещё пару дней назад она после подобного разговора задумалась бы, кому из представителей власти можно пересказать услышанное, чтобы прижали и настоящего убийцу, и Ветрова, который до самых недавних пор казался Инге не только бандитом, но и изначальным источником всех бед её семьи. Теперь она знала, что не пойдёт ни в прокуратуру, ни куда-нибудь ещё, даже если представится такая возможность. И не из страха наткнуться на такого же продажного служащего, как злополучный следователь. Нет, просто всё оказалось слишком сложно, и неоднозначно, и… Она запуталась. Слишком запуталась для каких-нибудь решительных действий.

— Я подумаю, — ответила она скорее из вежливости и нежелания провоцировать новый виток убеждений прямым отказом.

— Только недолго, — оживился собеседник. — Не забывай…

— Я же сказала — я подумаю! — громче повторила Инга.

Начальник охраны понимающе усмехнулся, словно в этом ответе уже разглядел согласие. Наверное, он так и воспринял, потому что не стал больше ничего добавлять, лишь коротко распрощался.

Глава 18

Он снова вёл себя как подросток. На этот раз хотя бы не в плохом смысле, но всё равно глупо. Работал, пытался решать навалившиеся новые проблемы, а параллельно не переставал думать об Инге.