Здравствуйте, Эмиль Золя!
Шрифт:
Хотя из скромности и исключительной сдержанности каждого из трех действующих лиц этой драмы, а также из-за «цензурных изъятий», произведенных г-жой Золя, мы лишились важных, уточняющих многое сведений, тем не менее общий характер этого конфликта не может вызывать у нас сомнений. Все трое были благожелательными людьми. На это укажет впоследствии Дениза, в ту пору розовощекий ребенок, лежащий в колыбели на улице Сен-Лазар:
«Жанна Розеро посвятила моему отцу свою пылкую любовь, преисполненную восхищения и нежности.
Конечно, трудно было поверить в это проявление добрых чувств в отношении автора «Нана». Впрочем, многие и не верили. Но думать так — значит ничего не понимать: для Золя характерно упорное стремление властвовать над собой во имя идеала, разумеется идеала спорного, но необычайно действенного. Идеал оценивается и с точки зрения его эффективности. Да, этот мужчина и эти две женщины были благожелательными людьми.
И мы располагаем на этот счет убедительными доказательствами.
После смерти своего мужа г-жа Золя, помирившаяся с Жанной Розеро, разрешит обоим детям носить имя Золя и будет следить за их воспитанием и образованием до самой своей кончины 26 апреля 1925 года [134] . Что касается верности, которую Жанна хранила Золя, то эта верность проявилась в несколько сентиментальной, но тем не менее волнующей форме. Клотильда, героиня «Доктора Паскаля», носила ожерелье под платьем. В романе говорится: «И в том, что она носила эту изящную, красивую вещицу, которую никто не видел и лишь она одна ощущала на теле, была ее заветная тайна» [135] . Это было то самое ожерелье, которое принадлежало Жанне, «тонкая золотая цепочка с семью жемчужинами». Золя сам надел его Жанне на шею. Она будет носить его до самой смерти, последовавшей во время неудачной операции в клинике на улице Ля-Шэз 22 мая 1914 года.
134
В связи с этим возникло немало легенд. Между тем г-жа Золя просто исполнила желание, которое отчетливо выразил при жизни ее муж: чтобы его дети носили его имя. Этого нельзя было достичь, если бы г-жа Золя усыновила и удочерила обоих детей, впрочем, Жанна и не согласилась бы на это. Оставалось лишь одно: обратиться в судебные инстанции. Г-жа Золя была официально назначена опекуншей, что облегчило и ускорило выполнение формальностей, связанных с изменением имени.
135
Эмиль Золя, Собр. соч., т. 16, ГИХЛ, М., 1965, стр. 244.
В «Докторе Паскале», как уже отмечалось, частично отразилась их идиллия [136] . В этом произведении, в котором необычайно тонко изображены человеческие чувства и переживания, бросается в глаза глубокая озабоченность героя: его страх перед возрастом.
«Нужно изобразить ее очень женственной
Он подчеркивает:
Жанна — олицетворение той «весны, которая пришла к Паскалю с опозданием, на склоне его лет… она вернула ему молодость после его тридцатилетней работы, когда он чувствовал себя уже утомленным и страдал оттого, что так близко познакомился с людскими страданиями…»
136
Лишь в этом плане роман тесно связан с жизнью писателя. Он столь же насыщен впечатлениями о жизни в Эксе, как «Творчество» или «Мадлена Фера». Сын Золя Жак указывал, что дом доктора Паскаля очень похож на домик в Буасси (кабинет, комната Клотильды, колодец, фонтан). Отметим, кстати, что значительная часть топографии «Ругон-Маккаров» остается невыясненной.
Мы видим, что в счастливые дни Золя преисполнен тех мучительных переживаний, о которых говорил Алексис, рисуя его портрет. Этот охваченный тоской и тревогой человек писал 29 июля 1893 года Жанне в Сент-Обен, где она находилась тогда с детьми:
«Мне хотелось бы доставить хотя бы немного радости твоей молодости и не заставлять жить затворницей: как бы я был счастлив, если бы был молод и всегда был вместе с тобой, если бы я помолодел благодаря твоей молодости!.. Именно из-за меня ты старишься, и я постоянно приношу тебе огорчения… Да, да, больше всего меня удручает то, что я не смог стать хорошим отцом для моих дорогих детей. Как был бы я счастлив носить на руках мою дорогую
Такова главная забота этого Сизифа в пиджаке и брюках.
Жанна живет добровольной затворницей. И, кажется, нисколько не страдает от этого. Она встречается лишь с Алексисом, его женой и их двумя дочерьми. Главные события в ее жизни — это визиты Эмиля. С какой нежностью смотрит тогда на Жанну и детей этот человек, который редко смеялся, но который умел радоваться от всего сердца!
Возвратившись из Лурда, Золя снимает в Шевершемоне, в нескольких километрах от Медана, дом, в котором Жанна и дети будут проводить летние месяцы. В 1892 году «незаконный» отец будет в бинокль следить за играми своих малышей и каждый раз поспешно прятать его при появлении в его кабинете Александрины. Бывают дни, когда он в самую жару, раскрыв над головой большой зонтик, проходит через Триель и поднимается на холм, чтобы обнять своих детей. Он вспоминает иной раз о Сезанне, который скрывал от своего отца существование Гортензии Фике и своего сына Поля! Золя чувствует, что теперь он так же смешон, как был смешон в свое время Сезанн. Но он остается тверд в своем стремлении быть справедливым. Он говорит Жанне: «Я не хочу, чтобы угрызения совести омрачали нашу любовь». Она едва заметно вздыхает. Кем восхищаться? Кого жалеть?
Однако время — лучший врач — восстановит нарушенное равновесие. Г-жа Золя вынуждена будет в конце концов примириться с создавшимся положением. Однажды Золя, стоя у окна, смотрел на проходивших мимо детей. Александрина подошла к нему и сказала просто: «Позови их в дом». С тех пор Золя по утрам будет работать в квартире на Брюссельской улице, завтракать с Александриной, а после полудня уходить к Жанне. Сидя в большом глубоком кресле с малышами, забравшимися к нему на колени, он вместе с ней пьет всегда очень горячий чай.
Поездки и путешествия он постарается по возможности поделить между обеими «супругами». В сентябре 1893 года Золя, избранный президентом Общества литераторов, отправился на конгресс в Лондон. Его сопровождает г-жа Золя. Он уединяется, чтобы писать украдкой коротенькие письма Жанне. Его глубоко удручает то, что в Англии почта до востребования организована так, что он не может получать ответы от Жанны. Он непринужденно рассказывает грезовской женщине с улицы Сен-Лазар о приемах, банкетах, о своей усталости. Он шутливо описывает фейерверк, устроенный в его честь. 24 сентября четыре тысячи человек, собравшиеся в зале «Хилдхолл», нескончаемой овацией приветствовали французского писателя, не ведая того, что влюбленный Золя с нетерпением ждет момента, когда окажется один, чтобы торопливо написать своей возлюбленной:
«Я рассказываю тебе это, моя великодушная Жанна, так как сейчас думаю о вас, думаю, что где-то во Франции, в затерянном местечке живут три существа, которые дороги мне, и, хотя они остаются в тени, тем не менее они разделяют мою славу
В «Докторе Паскале» можно обнаружить поразительную ошибку, допущенную романистом-экспериментатором. Речь идет о самосгорании родоначальника династии. Вот что сказано в тексте:
«…сквозь дыру в сукне, ставшую величиной с пятифранковую монету, виднелась обнаженная красная ляжка и маленький голубой огонек.
Сначала Фелисите решила, что загорелось белье, кальсоны, рубаха. Но сомнений быть не могло — она ясно видела голое тело и над ним голубоватое пламя, легкий, танцующий огонек, подобно тому, который скользит по поверхности чаши с горящим пуншем» [137] .
На следующий день от старика остались лишь его трубка, пепел и клейкая копоть на стенах.
137
Эмиль Золя, Собр. соч., т. 16, ГИХЛ, М., 1965, стр. 218.
Эта невероятная в действительности смерть сильно рассмешила современников, которые упустили из виду, что ошибка Золя имела психологическое значение. Гастон Башелар, психоаналитик и выдающийся толкователь мифов, считает, что эта ошибка прежде всего характерна для мышления человека, стремившегося к научному познанию, но так и оставшегося на подступах к нему. «Экспериментатор» Золя раскрываете целиком и полностью благодаря этому краткому замечанию. Затем, используя этот апофеоз огненной смерти, эссеист доказывает, что Золя был предшественником сюрреалистов и фрейдистов, на что всегда обращалось недостаточное внимание.
Перед бегущей
8. Легенды Вселенной
Фантастика:
научная фантастика
рейтинг книги
