Зеленый фронт
Шрифт:
Что-то колдовавший с аппаратурой штурман тоже не выдержал и наклонился к обзорному стеклу на полкабины.
– Ого-го!
– присвистнул капитан Кирк, внимательно разглядывая открывающийся сверху пейзаж.
– Парни явно не по-жадничали...
Их полет проходил над территорией вновь образованного брестского оборонительного района, центром которого был город-крепость Брест и прилегавшие к нему бывшие пограничные заставы. С высоты птичьего полета прекрасно просматривались когда-то строгие стрелы железнодорожных и шоссейных дорог, пересекавшихся в поселках и городках, которые советские войска пытались
– Клянусь Святым Мартином, - пробормотал потрясенный радист, комментируя действия пилотов пилотов.
– Они явно отработали каждый цент, который заплатил им дядюшка Сэм..., - он перегнулся и почти весь свесился со своего кресла.
– Перепаханное поле..., - тихо шептал он.
Лоскутки полей, прямоугольники зданий, куски дорог были буквально испещрены сотнями, десятками сотен воронок от авиабомб разного калибра. Они лежали так густо, так плотно, что накладывались друг на друга, вырисовывая огромные овальные воронки, всякий раз съедавшие десятки квадратных метров земли.
– Вот тебе и ответ на вопрос, Кирк!
– стараясь перекричать шум моторов, крикнул Тиббетс.
– Полет продолжается уже двадцать минут, а по нам не тявкнула ни одна зенитка... Надо будет послать Криспену пару бутылок хорошего виски. Заслужил, сукин сын, заслужил!
– он повернулся в сторону радиста, который вновь натянул на голову наушники и слышал эфир.
– Френки! Слышно что-нибудь?
Склонившийся радист вскинул голову.
– Пока все окей, сэр, - он стянул наушники с головы.
– В эфире только наши. Какой-то техасец из 31-ой рассказывает историю о своей очередной подружке. Как в воздух поднялись он так языком и молотит.
Полковник удовлетворенно кивнул в ответ и вновь повернулся к штурвалу. Руки ощутили привычную рукоять и тяжесть рвущейся вперед массы металла. Довольная улыбка скользнула по его губам и спряталась где-то в усах...
Бах! Бах! Бах! Вдруг, резкие «жестяные» удары забарабанили по бомбардировщику. Кусочки металла с хрустом и свистом калечили борта гиганта, оставляя на них рваные раны.
– А! А! А!
– в хвосте самолета кто-то дико заорал.
– В нас попали!
Бах! Бах! Бах! Бах! Самолет снова дернулся, словно взбесившийся бык. Потом раздался жалобный скрип и сразу же что-то с металлическим грохотом свалилось.
– Сэр, в нас попали!
– шатаясь в кабину влетел бортстрелок с перемазанным кровью лицом.
– Хенку весь бок разворотили!
– Где прикрытие?
– не обращая на него внимания, вопил полковник.
– Какого черта они спят?! Радист!
– штурвал сильно потянуло вниз.
– Радист! Где эти задницы?! Я их не вижу!
– он быстро обернулся и чертыхнулся — радист с развороченной грудью навалился на рацию.
– Черт! Надо уходить вверх! На себя! Выше! Там он нас не достанет!
Самолет продолжала бросать из стороны в сторону. Резко упала тяга в одном из моторов, за которым сразу же потянулся длинный иссиня черный бархатистый
– Сэр! Вот он, вот он!
– второй пилот дернулся головой вверх, провожая взглядом серую молнию истребителя.
– Это русский, сэр! Этот русский нас поджарил!
– тяжелый бомбардировщик, слушавший руля все хуже и хуже, с трудом ушел с траектории огня; из кабины были прекрасно виды сверкающие трассеры пулеметных снарядом.
– Ха, получил!
– второй пилот дико взревел от восторга, когда откуда-то сверху на одинокий и не понятно как уцелевший советский истребитель свалилась пара Р-39-ых «Аэрокобра» с опознавательными знаками «Серебряных крылышек».
– Давайте парни! Дави его!
– круговерть воздушного боя завертелась буквально в нескольких сотнях метрах перед ними.
– Да, да!
– зажатый советский истребитель крутил невиданные петли, чудом уходя от пушечных очередей.
Искалеченный бомбардировщик с трудом держал курс, то и дело рыская носом и проваливаясь вниз. Штурвал лягался словно настоящий бык и оба пилота прилагали все силы, чтобы самолет не сорвался в штопор.
– Командир, мы лишились правого двигателя!
– побледневший второй пилот проводил глазами отлетавшие от одного из двигателей куски металла.
– Надо избавляться от груза и поворачивать, - полковник сидел, вцепившись в руль, и ничего вокруг не замечал.
– Сэр, мы не дотянем! Наша малышка не выдержит эти чертовы 9 девять тысяч фунтов, сэр... Сэр, вы меня слышите?
В-29-ый взбрыкнул в очередной раз и машина рухнула вниз — на землю, где на десятки километров не было ни городов ни поселков, а только густой и труднопроходимый лес... В кабине все смешалось — вопли обезумевшего капитана, летавшие куски пробитой обшивки, капли стекавшей крови радиста. Оставшиеся двигатели дико ревели, не справляясь с нагрузкой.
– Стоять!
– второй пилот, отталкивая сидевшего рядом полковника, пытался дотянуться до рычага сброса основного груза.
– Р-р-р!
– из его горло вырвалось подобие рычания, локоть капитана со всей силы саданул его в грудину.
– Не трогай..., - его голос перешел на сип.
Вывернувшись неимоверным узлом, второй пилот все-таки успел ударить по рычагу в тот момент, когда разваливающийся на части самолет начал сваливаться в неконтролируемое падение. Продублированная система сброса, не смотря на все повреждения машины, сработала штатно — захваты с легким клацаньем освободили огромную сигару. Едва смертоносный груз покинул самолет, как его сильно подбросило вверх, словно своей ладонью великан чуть подтолкнул погибающий бомбардировщик вверх, в небо. Нос многотонного гиганта взметнулся вверх, двигатели взревели с новой силой. Казалось, освободившаяся машина, вновь обрела свою стремительную мощь.
– Боже мой, боже мой..., - шептал второй пилот, не веря в спасение.
– Боже мой..., - он из всех сил тянул штурвал на себя, продолжая как мантру поминать бога.
– Боже мой...
От толчка, бросившегося бомбардировщик в вышину, развороченное тело радиста сорвало с места и забросило в хвост самолета. Сорванные с головы наушники, растянувшись на толстом проводе, болтались в воздухе. А в их головках летел практически не слышный голос:
– Я …. горю, горю! Я, Красный! Я, Красный! Самолет подбит, самолет подбит!