Зеленый фронт
Шрифт:
С краю экипажа на фото словно скала возвышался здоровяк штурман, голландец по происхождению, Теодор Ван Кирк. Высокий, вечно скалящий зубы и норовивший кому-нибудь свернуть челюсть, он тоже был мертв. В сентябре 44-го он застрелился из именного кольта прямо перед зданием штаба, после того как его жена и двое малышей сгорели от лихорадки...
– Это полковник военно-воздушных сил США, командир 509 смешанного авиационного полка, - прошептал Пол, останавливая взгляд на самом себе.
– Пол Тиббетс, - он стоял в самом центре экипажа — сильный, уверенный в себе, казалось воплощавший в своей фигуре всю мощь США.
Он стоял в самом центре своего экипажа. Руками упирался
На черно-белое изображение упала слеза, потом еще одна. Пол закрыл глаза и начал вспоминать...
«8 июня 1942 г. Раннее утро. База 509 авиационного полка, занимавшая один из немецких аэродромов в предместьях Варшавы, гудела как растревоженный улей. На длинную бетонированную полосу из рядом расположенных ангаров выкатили пару огромных бомбардировщиков, смотревшихся как братья близнецы. Едва эти мастодонты, нестерпимо сверкающие металлом в лучах летнего солнца, подкатили к нулевой отметке как их сразу же обступили десятки техников.
– Сэр!
– Пол любовался своей сверкающей красавицей и поэтому не сразу услышал что к нему обращаются.
– Сэр! Фотограф приготовил аппарат. Экипаж стратегического бомбардировщика Boeing B-29 построен, - полковник невозмутимо смотрел на улыбающееся лицо сержанта Карона.
– Отлично, сержант!
– прогудел Тиббется, не вынимая трубку изо рта.
– Отлично! Хорошее фото будет в самый раз. Только давай, гони их всех к нашей красотке. Видит Бог, будет грех не запечатлеть на фотографию такую красоту, - он кивнул на стоявший в нескольких сотнях метров бомбардировщик.
А посмотреть, действительно, было есть на что! Вытянутое на несколько десятков метров серебристое металлическое тело смотрелось хищной птицей, расправившей крылья и застывшей в полете. Чуть тупорылый нос с большой застекленной кабиной напоминал оскаленную пасть, готовую без всякой жалости кромсать добычу.
– Сэр, наша малышка выглядит на миллион долларов!
– счастливо заржал неугомонный сержант.
Как только экипаж встал возле самолета фотограф сразу же сделал пару кадров для надежности.
– Вот и отлично, парни!
– Тиббетс с чувство хлопнул по полечу своего второго пилота.
– А теперь за работу! Или вы забыли, что идет война?! Капитан Льюис проверить навигацию. Прошлый раз какие-то проблемы были...
Через пару минут от экипажа на месте остались лишь сам полковник и гнущийся сержант.
– Сэр, разрешите вопрос?
– это было удивительно, но на лице записного весельчака и балагура не было ни малейшего намека на смех и веселье.
– Я хотел спросить..., - неуверенно начал он, после разрешающего кивка.
– Ходят слухи, что нам дали добро на применение нашего малыша (англ. Little Boy, дословно маленький мальчик, кодовое имя первой примененной в военных целях атомной (урановой) бомбы), - полковник чуть нахмурился, но молчал, ожидая продолжения.
– Но как же тогда..., - он замялся, опустив глаза.
– Как же тогда русские? Мы ведь воевали на одной стороне...
Некоторое время полковник с недовольным видом рассматривал своего подчиненного, словно размышляя что с ним такого сделать. Потом, вдруг он вытащил изо рта трубку, и жестко произнес:
– Сержант, ты отличный стрелок. Я бы даже сказал, что ты лучший из тех, кто прикрывал мою задницу на «Эноле Гей». Сержант, - он приблизился к нему вплотную.
– У тебя же есть мозги... У нас никогда не было и не будет настоящих союзников. Никогда! Ты понимаешь?
– он так выразительно заглянул к нему в глаза, что сержант автоматически кивнул головой.
– Да! Мы воевали вместе против
– Но мы никогда не забывали, что они это не мы! Комми совершенно другие. Они устроены по-другому, - полковник снизил голос до заговорщического шепота.
– Думаешь, они хорошие парни? Нет, сержант! Эти черти ненавидят нас, ненавидят наш образ жизни! Они как саранча хотят заполнить весь мир, хотят покрасить его в один цвет — в красный цвет!
– он один за другим вбивал слова в его голову, раз за разом словно маленькие гвоздики.
– Никогда, сержант, никогда, не доверяй проклятым комми! Не верь его словам, не смотри на его пустые руки, не доверяй его слезам... Не верь! Старина Франклин поверил и все. И где он теперь?! Проклятые комми схарчили его, как черствый кусок хлеба даже не заметив».
… Старик стер катившуюся по щеке слезу. Солнце уже давно закатилось за горизонт и на излучину реки опустилась темнота. Он поежился от тянущегося с реки холода и запахнул на груди свою старую летную курку, на которой еще сохранились нашивки бомбардировочной авиации. Сразу же по спине разлилось тепло и он вновь закрыл глаза, вспоминая тот проклятый день, с которого все и началось.
«Бомбардировщик начал выруливать на полосу. Сигнальщик, держа в руках флажки, застыл в метрах сорока левее. Из-за стекла кабины выглядывало лицо второго пилота, показывающего пальцами знак победы.
– Сэр, у нас будет прикрытие?
– спросил штурман, сидевшей за командиров в окружении многочисленной аппаратуры.
– Или мы идем одни?
– несмотря на кажущуюся беззаботность штурмана этот вопрос беспокоил его довольно сильно, впрочем как и остальных членов экипажа (взлетающий с аэродрома самолет имел модификацию B-29B, которая отличалась повышенной легкостью за счет полностью снятого вооружения — трех пушек и пары крупнокалиберных пулеметов).
Огромная десятитонная махина резко дернулась и стала набирать скорость. Не смотря на дикий шум, издававший самолетом при взлете, в кабине полковник понимал, что остальной экипаж будет ловить и примерять на себя каждое его слово.
– Все окей, Кирк, - не оборачиваясь бросил полковник.
– Мы будем не одни. Слышите парни, мы идем в третьей волне, - эту новость он прокричал уже на всю кабину.
– А это почти две тысячи птичек! Сам Хитрый Ларри (полковник ВВС США Ларри Криспен в 1942 г. являлся командующим 14 авиполка «Серебрянные крылья») будет нас сопровождать!
– со стороны бортстрелка и радиста, сидевших внизу кабины донесся восторженный рев (полковник Криспен пользовался заслуженной славой умелого летчика и опытного командира).
– Так что, капитан, беспокоиться не о чем. Все, что от нас требуется, это хорошо сделать свою работу, за которую, кстати, нам еще и неплохо платят!
– Так точно, сэр!
– закрыл тему Кирк.
– С крылышками нам совершенно не о чем беспокоиться!
Пробив тупым носом очередное облако, бомбардировщик закончил набирать высоту. Еще несколько минут назад, ревевшие с надрывом двигатели, отозвались ровным, спокойным шумом. Тяжелый гигант выходил на свою крейсерскую скорость.
– Штурман, курс 0.23. Наша цель Минск, - полковник вскрыл плотный конверт с полетным заданием.
– Это крупный оборонительный и железнодорожный узел комми, через который ежечасно проходят тысячи тонн военных грузов. Его потеря станет для русских хорошим уроком, - после этого он повернулся назад и громко, голосом ведущего, объявляющего боксерский поединок за звание чемпиона, произнес.
– А теперь парни, посмотрим на работу наших славных летчиков!