Зеленый фронт
Шрифт:
– Нет, нет... Не надо, - бормотал фриц, вытягивая вперед руку, словно пытаясь выстроить перед собой хоть какую-то преграду.
– Не надо!
Выстрелы прозвучали резко, отрывисто. Отчетливо послышалось как посыпались на землю гильзы.
– Я же сказал не стрелять!
– сразу же раздался злющий до безумия голос майора, выбегавшего из дверей.
– Безмозглые твари! Не стрелять! Ни при каких условиях не стрелять!
Пробитое пулями тело отлетело на несколько метров и сейчас напоминало о себе только куском белевшей из высокого бурьяна платья.
–
– буквально прорычал майор, пиная валявшегося солдата.
– Разлегся. Что было так сложно выполнить приказ?
С трудом поднимаясь, Фриц попытался что-то вякнуть в свое оправдание:
– Но господин майор она же...
Тот даже не поворачиваясь к нему бросил:
– Хватит! Молчать! Только лишь молчать и исполнять! Бегом! Взяли тело и в контейнер его! В дом! Быстро-быстро! Не известно, как быстро начнется разложение...
Спустя час. Большая комната, еще недавно заваленная кусками тел и переломанной мебелью, неузнаваемо изменилась. Пол был аккуратно подметен, весь хлам свален в кучу, в дальней части комнаты. Массивный обеденный стол, стоявший возле глухой стены, был передвинут ближе к окнам. На нем расположился длинный контейнер с откинутой крышкой и видневшейся оттуда серебристой тканью.
Майор продолжал мерить комнату шагами.
– Ровно тринадцать!
– бормотал он еле слышно.
– Опять это число... Черт! Причем тут это?! Что мне делать?
Задержавшись у стола, он в очередной раз откинул хрустящую ткань и уставился на бледное женское лицо.
– Ровный нос, брови..., - шептал офицер, не отрывая глаз.
– Четкий абриз лица. Совершенная форма черепа... Да такими чертами лица не все признанные арийки в Берлине похвастаться могут!
Тонкие пальцы в неизменных перчатках осторожно коснулся ее лба, прошлись по верхним прядям волос и остановились на макушке.
– Да... Одному мне здесь точно делать нечего, - протянул он, еле уловимо трогая выступающие на коже головы наросты.
– Нужен специалист, и чем быстрее тем лучше.
41
Село Береза. В сто метрах от здания правления колхоза.
Неожиданно Абай, сапоги которого то и дело мелькали перед старшиной, остановился. Вслед за ним замер и партизан. Через минуту его уже тормошили сзади.
– Что случилось?
– нетерпеливый шепот раздавался несколько громче, чем обычно.
– Чего стоим то?
– Да не знаю, - не поворачивая головы ответил старшина.
– И заткни ты свое радио!
Сапоги начали исчезать, Абай разворачивался. Вскоре к ним присоединился и капитан, встревоженный неожиданной остановкой и странным поведением бойца.
– Командир впереди пост, - указал пальцем Абай в сторону их цели.
– В лоб нам не пройти. Лучше слева. Вон свернем сейчас возле колодца и...
Тут их импровизированное совещание неожиданно нарушили. Земля под лежащими людьми неуловимо вздрогнула. Казалось, в какую-то долю секунды почва поднялась на ничтожные сантиметры, и сразу же опустилась.
– Землетрясение, - мгновенно выдал Абай, не понаслышке знавший о первых признаках разрушительных землетрясений.
– Что?
–
– Какие к лешему землетрясения в Белоруссии? Здесь их вообще не может быть. Ты что, Абай, совсем того?
– Не скажи, командир, - с еле заметной дрожью в голосе.
– Вон в двадцать шестом у нас в кишлаке Кара-Очтоже все так же начиналось... Сначала, еле-еле потрясло. Старики, помню, сказали, что вроде больше не должно и можно возвращаться в свои дома. Так почти все и потянулись назад, а как стемнело, так и бабахнуло...
– Слышал, вроде, - задумчиво проговорил разведчик.
– Чуть не двести человек потом откопали из под завалов. Но, Абай, твой кишлак и где, мы?
– У! Черт! Головы, головы спрячь, мужики!
– буквально в ухо прошипел Сергей, следивший в это время за обстановкой.
– Идет кто-то.
Куча в миг рассосалась.
Старшина, оказавшийся ближе всех к дороге, осторожно раздвинул кусты и застыл. Метрах в двадцати, прямо около колодца, с земли кто-то неуклюже поднимался. Казалось, это пьяный мужичок, не проспавшийся с запоя, пытается встать на ноги. Это точно такие же заплетающиеся движения, ищущие опоры руки-крюки, мотающаяся из стороны в сторону голова... Все было похоже, кроме одного! Платье! На нем, точнее ней, было когда-то светлое, а теперь уже грязно-серое платье.
– Это баба!
– отрывисто бросил назад Голованко, выдвигаясь чуть вперед.
– Может из деревенских кто-то. Тут ведь село было дай бог. Переседела поди где-нибудь, а тут выползла на свет.
Рядом с ним пристроилась еще одна голова, с таким же вниманием следившая за вставшей, наконец, женщиной. Постояв несколько минут, словно задумавшись, она пошла вперед, неловко спотыкаясь на каждом шагу.
– Вот, дуреха-то, куды прет! Там же немцы!
– старшина, выругавшись, попытался встать, но его кто-то крепко прижимал к земле.
– Ты что, разведка? Пропадет ведь не за грош! Отпусти!
– Лежи, Илья, - еще сильнее вдавили его в землю.
– Что-то здесь не то! Ты посмотри как она идет. А голова? Видишь как мотается?! Да шея не может так сгибаться! Не спеши. Посмотрим, подумаем...
Заскрипев зубами от осознаваемой правоты капитана, старшина перестал вырываться.
Женщина шла все дальше и дальше, с каждым своим нетвердым шагом, приближаясь к посту. В какой-то момент часовой, затянутый в нелепый на такой жаре защитный костюм зашевелился. До них долетели лающие звуки чужой речи. Через несколько секунд к первому присоединился и второй солдат, экипированный точно также.
– Товарищ капитан, товарищ капитан, - кто-то задергал разведчика за рукав.
– Вы это видели? Видели?
Врач, с которого недавно сняли немаленькую стружку, куда-то восторженно тыкал указательным пальцем.
– Это же защитный костюм!
– с радостью в голосе говорил он.
– Да еще и противогазы... Значит, мы точно на верном пути! А я еще не верил вам! Эх я, разтакой ученый!
Женская фигурка почти закрыла собой двинувшегося ей навстречу часового. Вдруг, она дернулась вперед, и сразу же раздались несколько выстрелов.