Зелёный щит нашей планеты

Овчинников Николай Николаевич

Город промелькнул как в тумане, но я помню фрагменты нашего первого утра там. Тарены усердно убирали здания, остальные занимались повседневными делами городской жизни вместе с пахтами и даже несколькими землянами. Несмотря на все свое величие и чудеса, Ро'шан — такой же город, как и любой другой. В нем есть мясники и пекари, кузнецы и резчики по дереву, городская стража и воры, которым есть чем заняться. Мы видели, как играют дети, а другие учатся ремеслам своих родителей. Мы видели, как жители смеялись вместе с другими, коротали день за трудоемкими делами или прятались от солнца, чтобы выпить прохладительный напиток в тени таверны. Город, похожий на любой другой, хотя, возможно, немного более космополитичный, чем большинство других. Я даже мельком увидела гарна, когда мы брели дальше по городу без всякой цели. Огромное неуклюжее существо, скользящее по земле, как

змея. Гарны — опасные существа, но при этом невероятно вежливые. Если, конечно, ты не другой гарн; в этом случае они так же вероятно разрежут тебя пополам, как и пожелают доброго утра. Я полагаю, мир должен быть благодарен гарнам за то, что они постоянно воюют друг с другом, иначе они бы захватили нас в течение нескольких месяцев. Они размножаются в огромных количествах и имеют привычку восстанавливаться после ран, вместо того чтобы умирать.

Я не могу сказать, когда исчезла Имико, но только что мы все были вместе, а в следующий момент я огляделась и обнаружила, что она пропала. Маленькая воровка всегда была такой. Она исчезает бесследно и не оставляет никаких указаний на причину.

По мере приближения к дворцу его размеры становились все более впечатляющими. Арки поднимались из разных частей города и пересекались ближе к центру. Я взглянула вверх, туда, где они встречались, и меня охватил благоговейный трепет при мысли о том, как такое огромное сооружение может висеть над городом.

Я полагаю, мы направлялись ко дворцу не потому, что у кого-то из нас были какие-то грандиозные планы по поводу встречи с Ранд, а потому, что нам некуда было идти, и все мы были слишком измучены, чтобы думать об этом. Мы просто направились к центру города и продолжали идти. Даже Тамура, обычно такой жизнерадостный, держался сдержанно. Сумасшедший старик даже перестал на время бормотать и хихикать.

Тогда я впервые встретила Сильву. Случайная встреча, которая во многом изменила мою жизнь. Женщина остановила нас, подняв руку и держа в другой небольшую книгу. Она была красива. Я не имею в виду привлекательна или миловидна, но красива таким образом, как бывают некоторые люди. Таким образом, что это требует внимания. Понимания. Такая красота исходит как изнутри, так и снаружи. У нее были светло-зеленые глаза, и она смотрела на тебя так, словно заглядывала тебе в душу. Ее золотистые волосы, даже собранные на затылке, заставляли ее бледную кожу казаться почти сияющей. Она была выше меня, хотя и не такая высокая, как Тамура, и в ней чувствовалась легкость, грация, которая лилась из ее тела при каждом движении и при каждом мгновении неподвижности. Возможно, это была усталость, но при виде нее я остолбенела.

— Вы не похожи на местных. — Ее голос всегда звучал для меня как тихий перезвон колокольчиков на расстоянии.

Хардт не согласен в этом со мной, но он всегда относился к ней с подозрением.

Я услышала, как где-то позади нас выкрикнули мое имя. Всегда странно слышать, как твое собственное имя используют в качестве обвинения, как будто перечислять все твои преступления слишком долго, но твое имя звучит как жестокий итог. Я обернулась и увидела, что ко мне направляется другая женщина. Она была высокой и широкоплечей, одета в красную кожу поверх черной униформы с золотыми пластинками, на которых были выгравированы заклинания. Ее темные волосы, столь контрастирующие с волосами Сильвы, каскадом ниспадали на плечи, и если Сильва была мягкой, то эта женщина была резкой. Ее глаза были устремлены на меня, и только на меня, ее шаги были длинными и целеустремленными. Я должна был предвидеть, что произойдет, но моя усталость сделала меня невосприимчивой к тонкостям языка тела. Я не понимала, что происходит, пока меч женщины не вырвал из меня крик.

Глава 15

Хардт заметил опасность раньше меня, но недостаточно быстро. Он бросился вперед как раз в тот момент, когда к нам приблизилась женщина в красно-золотом. Она едва удостоила гиганта взглядом и направила свой меч в ножнах ему в живот рукоятью вперед. Когда Хардт отшатнулся и упал, схватившись за сломанные ребра, клинок выскользнул из ножен, женщина направила его на меня и нанесла удар.

Я вспомнила вид этого клинка из другого времени. Желтоватый металл с изменяющимся рисунком, как будто от него исходил кипящий пар. Затем лезвие вонзилось в мою плоть. Только недостаток изящества спас меня. Я попыталась повернуться и побежать, но споткнулась о собственные ноги, и инерция понесла меня дальше и быстрее, чем я могла бы двигаться

в противном случае. Я стала падать, и удар, который предназначался мне в сердце, вместо этого попал в левое плечо. Я закричала. Я не слишком горда, чтобы это признать. Я была избита и покрыта синяками, меня били плетьми и ломали в Яме, но никогда еще я не чувствовала, как сталь вонзается внутрь, раздвигая плоть и глубоко погружаясь. Это был новый опыт, и он мне не понравился. Некоторые вещи стираются, время неумолимо разрушает память, но этот единственный момент, это воспоминание, это чувство боли, беспомощности и замешательства сейчас для меня так же свежо, как и тогда. Если я закрою глаза, я все еще могу чувствовать меч в своем плече, проникающий в мое тело. Я пыталась это забыть, но воспоминание не покидало меня все эти годы. И каждый раз, когда у меня болит плечо, — а это случается часто, — я вспоминаю тот день, ту рану и ту женщину, которая нанесла ее мне.

Так же быстро, как лезвие пронзило мою кожу, оно заскользило обратно. Я продолжала падать, и скользкий кончик остался снаружи, с него капала моя кровь. Я приземлилась рядом с Хардтом, и мы стали настоящей парой; оба стонали от боли и пытались отползти от нападавшей. Женщина сделала шаг вперед, ее пузырящийся клинок опустился в мою сторону. В ее темных глазах не было никаких эмоций, ни удовольствия от ее действий, ни гордости за свою победу. Она намеревалась довести дело до конца и увидеть меня мертвой, а я даже не знала почему. Я не знала, кто она такая и почему собирается меня убить. Я нахожу это несколько невежливым. Люди должны знать имя своего убийцы и причины убийства. Никто не должен отправляться в могилу с вопросами почему и кто на устах. Мы должны знать, чтобы, если у нас будет следующая жизнь, мы знали, на кого охотиться и кому отомстить. Интересно, сколько раз я играла в безымянного ассасина. Скольких людей я отправила на тот свет раньше себя, и эти вопросы вертелись у них в голове в качестве последних мыслей.

— Убежище! — крикнул Тамура. Одно слово стояло между жизнью и смертью. Удивительно, сколько раз одно-единственное слово могло спасти жизнь.

Это заставило женщину остановиться, ровно настолько, чтобы Сильва смогла пройти мимо меня и встать между нами. В то время я не знала ее имени. Я ничего не знала о ней, ни кто она, ни даже чем она была. По крайней мере, она выглядела как человеческая женщина. И она стояла там, лицом к лицу с женщиной, пытавшейся убить меня. Подвергая свое тело опасности, она держалась так, словно чувствовала себя совершенно непринужденно.

И тут я заметила, что нападавшая была не одна; с ней были двое мужчин, одетых так же, как и она, в красную кожу с золотыми пластинками и в черную униформу. Униформу Террелана. Один был седым, как осенняя гроза, морщинистым от старости, но все еще сильным, полным энергии и жизни, несмотря на годы, которые он носил. Другой был гигантом, таким же крупным, как Хардт или Хорралейн, с сурово сжатым ртом. Я заметила, что о тех, кому по-настоящему нравится причинять боль, часто можно сказать, что они, как Приг в Яме, смотрят на людей, как на пищу. В их глазах похоть, ненасытный голод, который они не могут скрыть. Этот великан был одним из них, и он посмотрел на меня так, словно я была его следующим блюдом.

Из-за переутомления мой разум затуманился, и большая часть дня прошла как в тумане. Боль от пореза на плече помогла мне сосредоточиться, но это продолжалось недолго. Вскоре из-за потери крови мой разум начал блуждать, а агония не позволяла мне сосредоточиться ни на чем другом. Но я помню, как выглядело это противостояние. Сильва стояла на свету, одинокая и такая яркая, что, казалось, она почти сияет. Напавшая на меня, с меча которой на каменную мостовую все еще капала моя кровь, стояла в тени, и темнота, казалось, сгущалась вокруг нее. Странно, но я почувствовала, как Сссеракис потянулся к ней. Я думаю, что, возможно, ужас почувствовал что-то в этой женщине, может быть, родственную душу. Способность вызывать страх у других была в ней даже больше, чем та, которую он увидел во мне.

— Мы из королевской гвардии Террелана, — сказала напавшая, и ее голос был острым, как клинок. — Это вас не касается. — О, я не могу описать, как сильно я хотела этот меч. Не только потому, что я видела его раньше, и не только потому, что он очаровал меня уже тогда, хотя и то, и другое было правдой. Я хотела этот меч, потому что хотела отобрать его у этой сучки и проткнуть им ее насквозь. Она уже попробовала мою кровь на ее руках, так что было бы только справедливо, если бы я тоже попробовала ее кровь на моих.