Зелимхан

Мамакаев Магомет Амаевич

этом радость. Жизнь мужа, полная романтики и опас-

пых приключений, опрокинула все привычные

представления о быте женщины. Бици спокойно слушала

рассказы Зелимхана об опасностях, и ее собственная жизнь

уже казалась ей чем-то иным, не тем, чем нужно

дорожить, наоборот, ее можно легко отдать, раз ее

муж без малейшего трепета каждодневно рискует

жизиью.

Сложнее было самочувствие Зезаг. Она всегда

терялась

при разговоре с Зелимханом. Этот человек, о

котором шла такая грозная слава, пугал ее, и в то же

время ей было радостно, что именно он, с его беспокойной

и опасной жизнью, такой ей близкий и родной. Она

знала, что ей, красивой и молодой женщине, нет более

надежной опоры и защиты на земле. Она жила с этой

неизменной верой, считая себя обязанной почитать его

как святыню хотя бы потому, что встал он на опасный

путь абрека из-за ее любви к Солтамураду.

Прошли годы, много тяжелого увидела Зезаг за это

время и еще больше пережила, но юношеская любовь к

Солтамураду никогда не остывала в ней. Она прочно

хранила это чувство в своем сердце как глубокую и

нежную тайну, никогда ни с кем не делясь своими

переживаниями. Совсем недолгой оказалась ее жизнь с

Солтамурадом, но у нее остался сын, и ему

отдавала молодая женщина всю свою нерастраченную

нежность.

Между тем Зелимхан подошел к сыну и затеял с ним

игру в прятки. Счастливый вниманием отца, Муги играл

с азартом. Он стоял с закрытыми глазами, ожидая,

пока отец спрячется.

— Дада, ты уже спрятался? — кричал он,

приоткрывая глаза.

А Зелимхан, перебегая с места на место, пел,

подражая удоду: «Хут-хут, хут-хут», и снова прятался.

Эта детская радость доставляла такие светлые

минуты абреку, каких уже давно он не испытывал. Он

забыл обо всем на свете и даже не заметил появившегося

на поляне Зоку.

— Вот кого, оказывается, ты готовишь в свой

отряд, — весело окликнул его старик, сбрасывая с плеч

тяжелую ношу.

— А-а, да будет с миром твой приход, Зока. Прости,

я вспомнил свое детство...

— Это ничего, — отозвался Зока, — но объясни,

зачем ты просил принести ружья? Для них, что ли? — он

указал на детей.

' — Нет. Имеются у меня другие помощники,

которых надо научить защищаться, — улыбнулся абрек, —

а этим еще рано доверять оружие.

— Кто они такие, твои помощники? — Зока

поглядел вокруг.

— Бици! Зезаг! — позвал Зелимхан женщин,

хлопотавших у костра- —

Идите сюда обе!

Подошедшие женщины почтительно приветствовали

старого пастуха, справились о здоровье его и его

близких. Затем Зелимхан торжественно вручил берданку

своего отца Бици, а ружье Солтамурада — Зезаг.

— Возьмите, — сказал грозный харачоевец. — Не

годится, когда жены абреков умеют только доить

коров да месить чурек. Пора вам научиться метко

стрелять, ловко защищаться кинжалом, хорошо ездить

верхом.

Взяв ружье, Зезаг скромно отошла в сторону, а

Бици с веселой улыбкой спросила:

— Ты нас сейчас будешь учить стрелять из них?

— Это потом, а пока дайте нам поесть, — махнул

рукой Зелимхан.

Они уселись под старой грушей у самого берега

реки. Несмотря на жаркий день, старик был в стеганом

байковом бешмете, надетом поверх ситцевой рубашки.

Он положил свою черную мохнатую папаху на колено,

устраиваясь поудобнее на теплой земле.

— Вчера хотел было со всем своим табором заехать

к тебе, — сказал Зелимхан, кивком головы показав на

женщин и детей, собравшихся у костра.

— Ну и что? Почему же не заехал?

— Да так, не хотел тревожить тебя. Я и без того

уже миого виноват перед твоим домом...

— Зачем так говоришь? — перебил его старик с

явной обидой в голосе. — Я ведь не для того дружу с

тобой, чтобы отвернуться в черный день.

— Баркалла, Зока, я это знаю. Но вот все время

казню себя за хлопоты, которые причиняю людям.

— Какие же это хлопоты, Зелимхан? Валлайги .

__________________________________________________

1 Валлайги (чеч.) — клянусь.

мой дом — всегда твой дом. Так ведь мы с тобой

договорились?

— Так, конечно, но...

— И никаких «но», — снова перебил его старик, —

будешь со мной об этом говорить — обижусь. Понял?

— Понял, — ответил Зелимхан, принимая из рук

Зезаг глиняную чашку, наполненную жирным мясом.

— Вот так, — сказал старик после небольшой

паузы. — А что не приехал ко мне вчера, так, пожалуй,

это к лучшему. Вчера у меня был довольно странный

гость. Твой знакомый.

— Кто же это? — спросил абрек, ставя блюдо с

мясом перед стариком.

— Да тот самый Одноглазый, о котором ты мне

рассказывал.

— Да что ты говоришь?! Одноглазый навещал тебя?

– Да.

— И что же ему понадобилось?