Земля любви
Шрифт:
Маурисиу действительно уцепился за те сведения, которые сообщила ему Жулиана.
– Да, всё это очень важно. Фактически той семьи, что усыновила вашего ребёнка, больше не существует. Отец убит, мать выходит замуж за другого. Я непременно использую это обстоятельство! Но не сейчас. Надо набраться терпения и подождать, чем закончится следствие. Возможно, там всплывут ещё какие-то детали, которые мы сможем обернуть в свою пользу.
Интуиция не подвела Маурисиу: следователь Эриберту вскоре снял подозрения с мужа убитой и вновь принялся допрашивать
– Сеньора Жануариу вообще не было в Сан-Паулу в день убийства, - пояснил он Ортенсии.
– Это установленный факт. А вот у вас и вашего племянника нет алиби.
– Ни я, ни Антониу не убивали Эрнандеса!
– Я пока вас в этом и не обвиняю. Но у вас обоих были мотивы для этого. Всем известно, что сеньор Эрнандес дома устраивал драки, вы ходили в синяках.
– Да, поэтому я и ушла от него! Мы с сыном поселились у моей матери.
– Но в день убийства вы, тем не менее, приходили к мужу. Вас видела соседка.
– Приходила, - подтвердила Ортенсия.
– Хотела поговорить с ним о разводе, но он меня вытолкал взашей из дома.
– Значит, вы опять подрались?
– Можно сказать и так.
– А вам известно, что сеньор Эрнандес и та женщина были убиты из пистолета вашего мужа? Вы знали, где хранился этот пистолет?
– Знала. Ну и что?
– А то, что всё могло быть по-другому! Вы пришли, увидели мужа с любовницей, взяли пистолет и застрелился обоих.
– Нет! Он был дома один. А про любовницу я вообще ничего не знала.
– Зато ваш племянник знал! И рассказал об этом сеньору Жануариу. Причём подстрекая его на убийство соперника.
– Неправда!
– возмутилась Ортенсия.
– Антониу не желал смерти Эрнандеса!
– Допустим. Однако он ненавидел вашего мужа и не раз об этом говорил при свидетелях.
– Ненавидеть - не значит убить!
– резонно заметила Ортенсия, и Эриберту с ней согласился.
– Разумеется. Но мало ли, что могло произойти в порыве гнева! Ещё раз повторяю: у вашего племянника нет алиби, он даже не может вспомнить, где находился в тот злополучный день…
С Антониу следователь говорил не менее жёстко, и парень, вернулся домой совсем подавленым.
– Он меня посадит! Я чувствую, что всё этим кончится!
– Но ты ведь не убивал Эрнандеса? Это, правда?
– спрашивали его Долорес и Ортенсия, отчего бедняге становилось ещё хуже.
– Вы что, не верите мне?!
– Верим, верим, - говорили они, на самом деле, не будучи ни в чём уверенными.
А следователь, продолжая изводить их новыми допросами. Он выяснил, что серьёзные распри между Ортенсией и Эрнандесом начались после того, как они усыновили ребёнка: муж стал ревновать жену к приёмному сыну и всячески вымещать на ней свой комплекс неполноценности.
– Верно ли, я понял, что вам пришлось выбирать между мужем и ребёнком?
– спросил Ортенсию Эриберту.
– Да мне бы в голову такое не пришло! Хуаниту для меня – всё! Я за него жизнь отдам, если потребуется!
– Понятно, -
– Да, мне угрожал, а сам, как выяснилось, при этом спал с любовницей. Негодяй!
– Ваши страстные ответы лишь убеждают меня в том, что ради ребёнка вы вполне смогли бы пожертвовать не только собственной жизнью, но и чужой, - заключил Эриберту.
– Я не убивала Эрнандеса!
– А я пока этого и не утверждаю. Я только говорю, что у вас был серьёзный мотив для убийства. Ведь приёмный мальчик принёс вам радость материнства, потому что своих детей вы не в состоянии родить, не так ли?
Ортенсии в тот момент захотелось крикнуть во весь голос: «Я могу родить! Я жду ребёнка!» Но она сдержалась, не желая поставить под удар Амадео. Пусть хоть он останется вне подозрений, пусть его минует сия горькая чаша!
Эриберту в тот раз так и не узнал об отношениях Ортенсии с Амадео, а также о её беременности.
Но Маурисиу знал это и, получая кое-какую информацию о ходе следствия, пришёл к выводу, что настала пора поговорить с Ортенсией об иске Жулианы.
Разумеется, это был жестокий приём, но Маурисиу отстаивал сторону Жулиану, потому у него и не оставалось другого выхода. Аргументы его были простыми: нужно добровольно отдать ребёнка родной матери, потому что в нынешней ситуации суд всё равно решит дело не в пользу Ортенсии.
– Во-первых, вашего мужа - одного из усыновителей - уже нет в живых, во-вторых, вы собираетесь замуж за другого мужчину, и ещё неизвестно, как он будет относиться к чужому ребёнку, ну и в-третьих: пока не найден убийца сеньора Эрнандеса - вы остаётесь в числе подозреваемых, и это обстоятельство может стать решающим для судей. Так стоит ли вам доводить дело до суда? Подумайте, как следует.
– Жулиана тоже не сможет доказать, что Хуаниту её сын! Я не отдам его!
– Тут вы не правы, - возразил Маурисиу. – В моём распоряжении есть все необходимые документы и множество свидетелей: женщина, принёсшая младенца в приют из дома Мальяно, монахини, присутствующие при передаче мальчика вам и вашему покойному супругу. Все они подтвердят на суде, что Хуаниту - именно тот ребёнок, которого отняли у сеньоры Жулианы против её воли.
– Не зря я так опасалась Жулианы! Змея подколодная! Проникла в пансион, втёрлась в доверие!… Не отдам я ей Хуаниту! Он мой!
– Не торопитесь, - мягко посоветовал ей маурисиу.
– Обсудите всё с отцом вашего будущего ребёнка…
– Вам и это известно? Ну, проклятая итальянка! Всё разнюхала и донесла!
– Не нужно отзываться дурно о сеньоре Жулиане. Её можно понять - она хочет вернуть своего ребёнка.
– Не дождётся! Я уеду с ним на край света!
– Простите, что напоминаю, но вы, кажется, давали подписку о невыезде?
– Как вы жестоки!
– бросила адвокату Ортенсия. – Подловили меня в трудный момент и пользуйтесь моим горем.