Земля любви
Шрифт:
Сеньор Серезер не отказал Бартоло в поддержке, и таким образом Гумерсинду получил в своё распоряжение прекрасного управляющего, способного изъясняться с итальянцами на родном языке.
– Твоя задача - внушать им, что они должны держаться как можно дольше и не отдавать свой кофе за бесценок, - наставлял его Гумерсинду.
– Я понимаю, их терпение уже на пределе, но если они сейчас потребуют от меня денег, даже в обмен на весь причитающийся им кофе, мне будет нечем расплатиться с твоими земляками, Бартоло!
– Неужели
– Да, кум, плохо. Я имел неосторожность вложить все свои сбережения в банк сеньора Мальяно, а он сам теперь на грани разорения. Мне остаётся только ждать, когда повысятся цены на кофе. Если этого не случится в скором времени, я вполне могу потерять и фазенду.
– Но неужели же ничего нельзя придумать, чтобы спасти её?
– Как видишь, я пытаюсь это сделать. Вот, приехал за тобой, чтобы ты помог мне удержать от бунта твоих горячих итальянцев, а я бы выйграл время. К тому же я надеюсь, что и мой коспаньон Мальяно не сидит сложа руки. Наверняка он тоже что-то предпринимает. Но в целом положение тревожное…
Отправив Бартоло на фазенду, Гумерсинду вернулся в Сан-Паулу и обрадовал Аугусту:
– Теперь ты можешь спокойно забирать Анжелику и Марию сюда, в город. Я сделал всё, что мог, для спасения твоего брака и… и моей фазенды.
– Спасибо. Я тоже кое-что успел сделать за это время, - с довольным видом сообшил ему Аугусту.
– Договорился с немцами о продаже своих плантаций. Только боюсь, что Анжелика воспротивится. Вы же знаете её мнение на сей счёт!
– Ты волен поступать как считаешь нужным.
– Но Анжелика должна подписать купчую как совладелица! Ей необходимо присутствовать здесь при заключении сделки.
– Ты думаешь, она даже не захочет ехать сюда для этого?
– Вы хорошо знаете свою дочь! Именно так она, вероятнее всего, и поступит. Поэтому я хотел бы, чтобы мы вместе съездили за ней на фазенду.
– Что ж, поедем, - согласился Гумерсинду.
– Может, я смогу уговорить её вообще оставить фазенду на Бартоло.
– Это было бы замечательно.
– А скажи, ты продаёшь только плантации, не включая кофе, который находится в амбарах?
– заинтересованно спросил Гумерсинду.
– Я хотел продать им заодно и кофе, но мы не сошлись в цене.
– И что же ты намерен делать со всем этим кофе?
– Это для меня такая же проблема, как и для вас, - беспомощно развёл руками Аугусту. – Но хорошо, хоть плантации я продал по достаточно высокой цене. Так мы сможем спасти хотя бы вашу фазенду. Потому что Акционерный банк Мальяно доживает последние дни, а Республиканский банк вообще закрылся.
– Ты точно знаешь? – упавшим голосом спросил Гумерсинду.
– Да. Об этом сегодня только и говорили в парламенте.
Но Мальяно уверял меня, что фабрики, в которые он вложил в том числе и мои деньги, пока ещё работают!
– Многие
– Боже мой, как же я промахнулся!
– в отчаянии воскликнул Гумерсинду.
Аугусту, никогда не видевший тестя таким растерянным и подавленным, поспешил его утешить:
– Вы не должны так убиваться. Тех денег, что я выручу от продажи плантаций, вполне хватит для спасения вашей фазенды! Как только я получу их, они - ваши!
– Спасибо, дорогой зять!
– растроганно произнёс Гумерсинду.
– Но ты представляешь, каково мне брать у тебя деньги?
– Мы теперь одна семья, не так ли?
– с обидой произнёс Аугусту.
– А я, при всех моих недостатках, способен помнить добро и ценить его! Когда умер мой отец, вы оплатили его долги из собственного кармана. Так что эти плантации фактически ваши! И деньги от их продажи тоже принадлежат вам по праву!
– Это не совсем так, ты же прекрасно знаешь, - хмуро произнёс Гумерсинду.
– Но я благодарен тебе, Аугусту! Лишиться фазенды для меня было бы равносильно смерти.
– Тогда скажите это своей упрямой дочери, и пусть она подпишет документы о продаже.
– Да, я постараюсь её убедить, другого выхода у меня нет, - печально констатировал Гумерсинду.
Однако убедить Анжелику оказалось не просто. Едва услышав, по какому поводу приехали к ней отец и муж, она тотчас же заявила:
– Если эти бумаги должна подписать твоя жена, Аугусту, то поскорее ищи себе другую жену, потому что у меня рука не поднимется на такое кощунственное дело!
– Анжелика, послушай!… – попытался пробиться к её здравому смыслу Аугусту, но она не дала сказать ему и слова.
– Я знаю наперёд всё, что ты будешь говорить. И твои доводы для меня неубедительны. Я не могу отдать эти деревья каким-то немцам, которые понятия не имеют, как выращивать кофе, и скорее всего завтра же их вырубят! А если ты будешь настаивать на моей подписи, то я попросту уйду от тебя! Потому что ты даже хуже, чем эти немцы, ты предатель, Аугусту!
Задетый за живое, он не стал терпеть такой несправедливости и тоже проявил жёсткость:
– Хорошо, я согласен потерять тебя, но твоего отца я выручу!
– О чём ты говоришь, Аугусту?
– спросила Анжелика уже не столь воинственно.
– Я продаю наши фазенды для того, чтобы твой отец не потерял свою!
– пояснил он ей с предельной прямотой.
– Не верю! Ни одному твоему слову не верю! Папа, что же ты молчишь?
– обратилась она к Гумерсинду.
– Это ведь не может быть правдой!
– Увы, дочка, это правда, - с горечью подтвердил он.
– Если ты не подпишешь те проклятые бумаги, твой отец разорится м мы не сможем сохранить даже нашу фазенду, на которой вы с Розаной родились и выросли!