Земля любви
Шрифт:
Только после этих горьких слов отца Анжелика, наконец, смирилась и уступила мужу.
А приехав в Сан-Паулу, она сказала матери:
– Живя там, на фазенде, я не представляла истинных масштабов той беды, которая на всех нас обрушилась. Но теперь я прозрела, и буду вести себя с мужем так же, как ты всегда вела себя с папой.
– Неужели наша дочка образумилась? Гумерсинду, ты слышал, что она тут говорила?
– защебетала от радости Мария. – Какое счастье!
– Да, я с тобой согласен, это действительно счастье, -
– Слава Богу! – облегчённо вздохнула Мария. – Воистину говорится: не было счастья, да несчастье помогло!
В дальновидности своего мужа Анжелика смогла убедиться уже на следующий день, когда к Гумсрсинду пришёл осунувшийся и постаревший Франческо с дурным известием.
– Я очень сожалею, что вынужден вам это говорить, сеньор Гумерсинду, - произнёс он глухо, - но я тоже не выдержал проклятого кризиса и вчера закрыл свой банк.
– Означает ли это, что вы… то есть мы с вами, полностью обанкротились? – попросил уточнения Гумерсинду.
– Нет, пока ещё нет. Но фабрики, которые мы финансировали, посыпались одна за другой. Поэтому я и закрыл банк.
– Так вы разорили моего отца и пришли его об этом известить? Вот так просто? – не сдержала возмущения Розана.
Франческо ответил ей спокойным тоном:
– Да, я счёл своим долгом прийти сюда, хотя это мне далось, поверьте, не легко. К тому же никто их моих партнёров не разорился больше, чем я.
Гумерсинду строго посмотрел на дочь:
– Розана, не вмешивайся в наш разговор! Когда твой отец вкладывал деньги в банк сеньора Франческо, он осознавал, что идёт на риск.
– Спасибо, сеньор Гумерсинду, что вы признаёте этго. У меня на душе стало немного легче.
– Но нам от этого ни сколько не легче, - вновь не удержалась от замечания Розана.
– Я очень сожалею, - только и мог ответить на это Франческо.
В его глазах стояла такая боль, от которой даже Розане стало не по себе.
– Простите, сеньор Франческо, - повинилась она. – Вам тоже сейчас тяжело, я понимаю. Но может, вдвоём с Марко Антонио вы что-нибудь придумаете и не допустите полного банкротства?
– Я не перестану бороться, пока буду жив!
– как клятву произнёс Франческо.
– Мой банк ещё не рухнул - он временно закрылся!
– Значит, ещё есть надежда?… - подхватила Розана.
– Надежда, как известно, умирает последней. А что касается Марко Антонио, то я не так давно отправил его в Манаус, Розана. И теперь благодарю Бога, что мой сын не видит того позора, который сейчас переживает его отец!…
Когда он ушёл и все стали обсуждать, что же делать дальше, Розана вдруг сказала сестре:
– Бедный Марко Антонио! Представляю, как он расстроится, вернувшись из поездки!
Анжелика возмутилась:
– Наша семья разорена
– Да, беспокоюсь! – с вызовом ответила Розана. – А что тут странного? Я не испытываю ненависти к Марко Антонио.
– Вот как?
– удивилась Анжелика. – Может, ты жалеешь о том, что у вас не сложилась семья?
– Нет, не жалею. Но признаю, что была полной дурой! Со мной рядом находился такой благородный человек, а я спала с ним и думала при этом о Матео…
– Похоже, в тебе назревает какая-то перемена, сестра!
– не без удовлетворения заметила Анжелика, а Розана с ней согласилась:
– Да, я хочу забыть Матео! Навсегда забыть. Правильно говорит Мариана: я не должна губить свою молодость и страдать всю жизнь из-за этой проклятой любви!
– Дай Бог, чтобы тебе удалось осуществить это на деле, - пожелала ей Анжелика, хотя и не слишком верила в то, что Розана сможет когда-нибудь избавиться от любви к Матео.
Розана же, словно подслушав мысли сестры, ответила на них:
– Я буду брать пример с тебя, сестричка. Ты же сумела подавить в себе любовь к Матео, вот и я смогу, если очень этого захочу!
– Да, я сумела… - грустно произнесла Анжелика.
– Мой удел - быть женой своего мужа-депутата. Даже дело, которому я отдавала всю душу, у меня теперь отобрали…
– Ты так сильно переживаешь из-за того, что уехала с фазенды?
– Конечно, переживаю, - не стала скрывать Анжелика.
– Но я всегда знала, что рано или поздно это должно произойти, и подспудно готовилась к такой перемене. Теперь я буду смиренной, как наша мама, которая никогда не перечила мужу и была для него надёжной опорой во всех жизненных передрягах.
Этим благим намерениям не суждено было осуществиться. Анжелика забыла о них тотчас же, как узнала, что вместе с плантациями Аугусту сумел-таки продать и весь кофе, хранившийся в амбарах и брезентовых укрытиях.
– В последний момент немцы назвали такую цену, которая меня устроила! – ликовал он, не замечая, как изумлённо округлились глаза его жены.
– Ты продал, в том числе и кофе, принадлежащий нашим рабочим? – спросила она таким тоном, который не предвещал ничего хорошего для Аугусту.
Но он продолжал сохранять невозмутимость:
– Да, продал. Пусть немцы сами разбираются теперь с итальянцами! А все деньги я пока положил в немецкий банк. В отличие от наших банков он не разорился!
– Половину денег, вырученных а кофе, мы должны отдать нашим рабочим! – безапеляционно заявила Анжелика.
Гумерсинду также поддержал дочь:
– Мы ведь заключили с итальянцами договор и не можем разорвать его без их ведома и согласия. Плантации действительно принадлежали не им, а вот половина всего кофе - это уже их собственность, которой вы не имели права распоряжаться, сеньор депутат!