Земля надежды

Грегори Филиппа

— Меня не брали в плен, — сказал Джон.

Он кивнул Франсису, который замер в ужасе, глядя на него.

— Это я, — повторил Джон.

Франсис кивнул, слегка поклонился и поставил топор на место за дверью.

— Садитесь, садитесь, — пригласила его Сара. — Ваши волосы — о боже, — они даже выкрасили вам кожу, чтобы вы были с ними одного цвета!

— Это медвежий жир, — сказал Джон. — Он спасает летом от насекомых, а зимой — от холода.

— Господи, спаси и помилуй! Как вам удалось вырваться?

Тут постоянный ужас перед дикарями вновь

сразил ее, она бросила испуганный взгляд на хлипкую дощатую дверь.

— Они гонятся за вами?

— Нет, нет, — успокоил ее Джон. — Они позволили мне уйти свободно.

— Вы голодны?

Беспокойный взгляд, который она бросила на кухонный горшок, показал, что, даже если бы он и был голоден, вряд ли она могла что-нибудь предложить ему.

— Я сыт, — спокойно сказал Джон. — Но я принес вам немного мяса. Мы убили лося.

— Мяса?

Она подавилась слюной, залившей ей рот.

— У вас есть мясо?

Джон вытащил сверток, притороченный к поясу.

— Вот, — сказал он. — Оно копченое, но вы можете отварить его, добавив немного воды.

Она набросилась на мясо и тут же опустила его в горшок, стоявший рядом с очагом. Джон поморщился, помня о том, как сам заболел из-за того, что грел и снова разогревал еду в одном и том же горшке. Но она уже добавила воды из кувшина и помешивала варево, жадно пробуя время от времени.

— Бертрам, Бертрам!

Плечо силуэта на кровати поднялось еще выше, потом фигура лежащего перевернулась на спину, и он злобно посмотрел в комнату.

— У нас есть мясо! — торжествующе сказала она. — Может быть, ты сядешь и я покормлю тебя бульоном?

— Мясо?

Голос Хоберта прозвучал хриплым карканьем.

— Сосед Традескант принес нам куски лосиного мяса, — сказала она. — Он жил с дикарями, но, слава богу, смог вырваться от них.

Хоберт приподнялся на локте, на его лице читалась боль. В маленькой комнате Джон почувствовал запах его обмороженных ног и вонь от нестираных одеял.

— Джон Традескант? — изумленно спросил он. — Это и в самом деле ты?

Джон подошел к постели и взял его за руку.

— Я жил с повхатанами, я одет, как они, я охотился с ними, — сказал он. — Они относятся ко мне как к другу. Недавно я встретил тебя в лесу, и мне показалось, что тебе нужна помощь. Я принес вам немного мяса и могу принести еще. У них есть лекарства, которые могут вылечить тебя. Я бы пришел раньше, если бы знал, что ты нуждаешься в помощи, Бертрам.

Глаза в красных ободках разглядывали лицо Джона.

— Дикарь, — сказал он в недоумении.

— Я в самом деле Джон Традескант, — сказал Джон. — Но я не смог жить в лесу один. Слава богу, я случайно попал к повхатанам, и они отнеслись ко мне по-доброму.

Сара Хоберт подошла к постели больного мужа. В руках она держала изящный горшочек с мясной подливкой. Джон сразу узнал работу мастеров своего племени: абсолютно гладкие стенки одного из изысканных черных горшков.

— Это сделали повхатаны.

Сара бросила на него быстрый неодобрительный взгляд.

— Было время, мы торговали

с ними, но потом они стали требовать слишком многого и обманывать, — сказала она. — Так что теперь мой муж не подпускает их к нашей земле.

Она повернулась к человеческой развалине на кровати:

— Хочешь попробовать, Бертрам?

Он нетерпеливо сел, потянулся к горшку, с жадностью шумно выхлебал его содержимое без остатка.

— А теперь отдохни, — сказал Джон, помня ужасы болезни после того, как он слишком много съел на голодный желудок. — Потом еще поешь, а я принесу тебе еще и другой еды, кукурузу, ягоды и орехи.

Сара потянулась к нему и взяла за руку.

— Благодарю Господа за то, что он снова привел вас к нам, — сказала она. — За то, что нашлась пропажа.

Джон не знал, что сказать.

— Но я только зашел навестить вас, — сказал он.

Ее лицо светилось от облегчения и счастья, она осталась глуха к его сопротивлению.

— Слава богу, он вернул вас к своему истинному народу, — повторила она.

Не могло быть и речи о том, чтобы Джон ушел той же ночью или даже на следующий день. Он спал на полатях, по ту же сторону самодельного занавеса, что и негр Франсис. Утром у Хоберта началась лихорадка, он стонал и считал вслух, считал деньги, которые ему нужно было отложить, чтобы купить новые участки земли, считал процент прибыли, которую он может получить, считал плату, которую ему нужно будет заплатить за расчистку земли и посадки табака.

— Он сошел с ума? — спросил Джон у Сары.

Она покачала головой.

— У него снова лихорадка, — сказала она. — Когда на него находит, он ведет себя как сумасшедший. Но когда лихорадка проходит, к нему возвращается здравый рассудок. Иногда Франсису приходится связывать его.

— Но так ведь невозможно, — сказал Джон. — Вы должны вернуться в Джеймстаун. Вы не можете оставаться здесь с больным и с рабом.

Она посмотрела на него, ее лицо осветилось новой надеждой.

— Этого-то я и боялась, — сказала она. — Но теперь вы пришли. Господь послал вас, чтобы помочь мне. Вы поможете мне засеять поля, Джон? Помогите мне, пока Бертраму не станет лучше. Он выздоровеет теперь, когда вы будете приносить ему еду. И когда наступит лето, он снова будет здоровым и сильным. Он ведь очень сильный. Тут просто все дело в этой ужасной погоде. Так все говорят. Человеку надо привыкнуть работать под палящим солнцем. Бертрам весь горит сейчас. Значит, потом никакое солнце ему уже будет не страшным.

— Я не могу остаться, — неловко произнес Джон.

— А куда же вам еще идти? — спросила она. — Ваш участок весь зарос, и дикари полностью разграбили ваш дом.

Джон чувствовал, что совершенно невозможно сказать ей, что у него новый дом в индейской деревне и что там его ждут жена и дети.

— Кружечку эля, ради бога! — громко воскликнул Бертрам со своего ложа.

Сара повернулась и налила ему немного воды из кувшина.

— Я принесу еще, — пробормотал Джон и вышел наружу.