Зеркала Моггроппле
Шрифт:
– Его больше не существует, Моггроппле. Разбит вдребезги, - тихо сказала Принцесса, сообщая горькую новость.
Моггроппле взвыла в смятении:
– Тогда все пропало! Дух освободился, его больше никогда не найти! Все надежды рухнули!
– Погоди-ка минутку. Чтобы выбраться, тебе нужен кристалл Каракодисса или дух кристалла?
– Живший в нем дух мог выручить меня. Он, и только он. А кристалл - это… это всего лишь кристалл, и только. Все дело в духе.
Принцесса просияла:
– Если тебе нужен дух, то нет проблем. Он у нас в доме.
–
– Ну да, и дух вылетел. Но он искал тебя и попался в ловушку других чар. Теперь он заключен в хрустальном колокольчике.
– Он рисковал своей свободой, чтобы помочь мне… Какой он милый и храбрый, этот маленький дух! Мы очень сблизились за годы, которые проработали вместе, но я никогда не подозревала в нем такой привязанности… такой преданности.
– Моггроппле элегантно смахнула со щеки слезу и сказала чуть охрипшим голосом: - Очень трогательно.
Кедригерн кинулся к дому при первом же упоминании о духе. Когда самообладание вернулось к Моггроппле, Принцесса сказала:
– Кристалл сейчас принесут. Только должна предупредить: когда мы спросили, дух сказал, что не знает, как тебя вытащить.
– Ох, да нет же, он знает. Просто он не знает, что знает, но он знает, и я знаю, что он знает, - заверила Моггроппле.
Так и было. Когда Кедригерн вернулся и передал колокольчик Принцессе, маленький кристалл вспыхнул - в нем заплясали пылинки света. При виде Моггроппле он радостно зазвенел, возбужденно вибрируя в пальчиках Принцессы. Дух тащил ее вперед, к зеркалу, к протянутой руке Моггроппле.
– Он хочет ко мне, - сказала ведьма.
– Но как? Стекло…
– Он должен помнить контрзаклинание. Доверься ему. Колокольчик попытался развернуться, и Принцесса уступила, медленно-медленно ослабляя хватку, пока в ее пальцах не оказался хрустальный язычок. Все огоньки в хрустале ринулись в рукоятку и, когда та коснулась поверхности зеркала, устремились в стекло, разлившись во все стороны, придав ставшей непроницаемой глади матовое свечение, сделав ее подобной безмятежному озеру, мерцающему в лучах полной луны. Затем сияние потухло, и стекло словно растворилось, совсем как серебристый туман, развеянный утренним ветерком. И из легкой дымки шагнула Моггроппле с колокольчиком в руках.
– Я же говорила, что он знает, - невозмутимо сказала она и протянула колокольчик Кедригерну.
– Можешь забрать его, если хочешь. Теперь это самый обычный хрустальный колокольчик.
– А дух? Что стало с духом? Она не…
Моггроппле откинула назад белоснежные волосы и повернула голову, показав поблескивающую в ее левом ухе хрустальную сережку.
– Мы решили снова работать вместе. Мы оба пережили трудные времена, но у нас так хорошо получается поддерживать друг друга.
– Ты, наверное, умираешь с голоду, - сказала Принцесса, беря ведьму за руку.
– Пойдем в дом. Я велю Коллиндору приготовить что-нибудь для тебя, и ты расскажешь мне все-все-все, от начала и до конца.
Две женщины нырнули в лабиринт
– Все в порядке. Теперь можешь звонить Коллиндору когда угодно, а колокольчик будет вести себя как положено обычному колокольчику.
– А как же все те женщины в зеркалах?
– О, они исчезли. Впрочем, они никогда и не были реальными. Они всего лишь отражения Моггроппле, а теперь, когда она покинула зеркало, им нечего отражать.
Потрясенный Афонтий взглянул на него:
– Не слишком-то мне все это нравится.
– Мне тоже. Это было отвратительное заклинание, как ни крути.
– Но куда отправились женщины? Кедригерн пожал плечами:
– Не знаю. Куда отправляется твое отражение, когда ты отходишь от зеркала?
– Я не забавляюсь играми с зеркалами. Совершенно не доверяю им.
– Тогда не думай об этом. Вот, возьми свой колокольчик. Пойдем, присоединимся к дамам. Я вновь готов отведать дивных бисквитов Коллиндора. Колдовство возбуждает мой аппетит.
Гостевая спальня в доме старого холостяка Афонтия оказалась на удивление чистой и опрятной, а кровать - неожиданно удобной. После трудного дня Принцесса и Кедригерн были счастливы разместиться на ночлег в такой уютной комнате. Они задули свечу, пожелали друг другу спокойной ночи и какое-то время пролежали в расслабленном молчании.
– Ты долго беседовала с Моггроппле, - нарушил тишину Кедригерн.
– Она рассказывала мне о жизни в зеркале. Весьма занимательно.
– Правда? Я бы, скорее, подумал, что это страшно скучно. Ну, в лучшем случае - однообразно.
– О нет, совсем нет. Она встречала столько интересных людей, у нее было множество дивных приключений.
Задумавшись, Кедригерн после непродолжительной паузы сказал:
– Если там было так замечательно, почему Моггроппле так стремилась вырваться на волю?
– Она скучала по прежней жизни, по друзьям, по дому. Ты же видел, как быстро она покинула нас, когда нашла свою метлу. Афонтий предложил ей занять очень милую комнатку, но она не захотела терять ни минуты.
– Принцесса зевнула и замолчала, но потом добавила: - Она сказала, что, если бы была молода, все могло бы повернуться по-другому. Если бы она была маленькой девочкой, то соблазнилась бы остаться там. Знаешь, она могла стать королевой.
Кедригерн ответил сонным бормотанием. Принцесса продолжила:
– Да, пребывание там произвело на нее массу впечатлений. Она подумывает написать об этом книгу.
– Книгу?
– очнулся от дремы Кедригерн.
– Так она мне сказала.
– О том, что такое быть засунутой в зеркало?
– Ну, не совсем. Она хочет слегка изменить ситуацию. Думаю, она собирается написать так, словно это произошло с маленькой девочкой.
Кедригерн застонал и приподнялся на локте, раздраженно вглядываясь в темноту: