Жадность

Алтынов Ким

– Достойная речь! – похвалил Васканяна Белецкий. – ФПГ – это вам не маркетинг.

– Голосуем! – потребовал Бобров. – Кто за то, чтобы принять концепцию создания ФПГ и назначить ответственных за детальную проверку состоятельности проекта?

– Я прошу прощения, – подал голос Курбашов, – но хотел бы все-таки сказать, что считаю недопустимым развитие каких-либо новых банковских продуктов на фоне неблагоприятного имиджа банка. Это заранее обрекает на гибель любое начинание, ибо враждебно настроенное общественное мнение каждый шаг к самому поганому заводику будет воспринимать как

попытку урвать себе лишний кусок, не давая ничего взамен. И реакция всех, в том числе госорганов, будет плохая!

– Как много слов и все ради получения своих денег! – возмутился Белецкий. – Скажите честно: Васканян, ты мало заложил маркетинга в бюджет своей ФПГ!

– Ты задолбал! – не выдержал Курбашов.

– А я настаиваю, чтобы сумма расходов на маркетинг была названа перед голосованием по ФПГ!

– Да пожалуйста! – отмахнулся Курбашов. – Семьсот тысяч! Меньше в десять с лишним раз, чем по вашему химкомбинату.

– Голосуйте наконец! – Президент почти закричал. – Кто за ФПГ?

– Я прошу снять вопрос с рассмотрения сегодня! – взмолился Васканян. – Атмосфера накалена, конструктивного обсуждения не получилось…

– Голосуем! – перекричал его Аванесов.

За ФПГ были Белецкий, Степанов, Васканян и сам Бобров, проголосовавший с некоторым, впрочем, запозданием. Увидев позицию президента, к ним присоединился генерал Хаваев. Остальные против.

– Не прошло! – облегченно смахнул пот со лба Аванесов.

Васканян встал из-за стола, аккуратно сложил свои бумаги в одну стопку, отодвинул стул и пошел к выходу. Никто не стал его останавливать. Пусть мальчик попереживает. Ну не привык еще к нормальному управленческому общению.

17

Артур шел, стараясь придать мыслям конструктивный характер.

Где же он просчитался? Как могло случиться, что поддержали его те, на кого он не мог рассчитывать, а все остальные воспротивились? Аналитик хренов. Перестраховщик. Возомнил себя знатоком человеческих душ. Решил поставить только на их жадность и не взял в расчет все остальное. Они же неучи, Белецкий прав. Они не в состоянии быстро просчитать свои выгоды. Они ленивые, не удосужились всерьез подготовиться заранее. Первая реакция на всё – страх и отторжение.

Необходимо было разобраться в ситуации, определиться со своими дальнейшими шагами. Означал ли сегодняшний провал полный отказ от его программы? Найдет ли Бобров в себе силы повторно протолкнуть его проект или просто запустить его без согласия правления? Удастся ли переубедить этих мракобесов, пообещав им что-то конкретное? И почему Артур не разъяснил им их выгод, каждому и заранее, не разложил по полочкам, не разжевал? Или они просто поставили выскочку на место? Может, и впрямь пойти к Белецкому или под Белецкого, а уж тот найдет способ реализовать такую программу, вообще не оглядываясь на эту кучку придурков?

Но весь организм Артура кричал, что это крах. Скорее всего, окончательный и бесповоротный.

Из «Лавины» надо было уходить. Куда угодно. Хоть на улицу. Гурин вот из «Столичного легиона» все равно примет его в любой момент, они ведь несколько раз встречались снова, обсуждали разные вопросы, а иногда и просто общались. Гурин

не стал обижаться, когда Артур отказался от того предложения. Он, казалось, даже искренне порадовался за него. Даже пошутил (или Васканяну показалось, что пошутил?): дорывайся, дескать, до больших бюджетов в «Лавине», а я тебе такие темы подгоню… Может, Гурин заинтересуется его ФПГ? Вряд ли, для Гурина восемь миллионов долларов – большие деньги. К тому же его стихия – быстрые рискованные операции, а не игра вдолгую.

Про ФПГ лучше забыть. Торговать идеей на рынке бесполезно. Сколько таких вице-президентов в банках, собирающих ФПГ «под себя»? И как убедить чужих, если своих не получается, несмотря на поддержку первого лица и даже людей, казавшихся врагами?

Несмотря на попытку мыслить рационально, от эмоций удержаться Васканян не смог. И, подойдя к своему кабинету, он с яростью запустил бизнес-план в дальний угол приемной.

– Пусть поваляется? Или выбросить? – спросила спокойно секретарь. – Или в шредер?

– Делай что хочешь! – махнул он рукой, но потом передумал: – Ну, лучше в шредер, конечно…

– Шредер не спасение. Хотя я читала, что иранцы в свое время посадили тысячу женщин, которые по кусочкам сложили всю переписку американского посольства, спущенную янки в шредер и выброшенную на помойку. Так что не спасет. Но у нас есть отличный способ утилизации. Ребята, у которых дома кошки, забирают с удовольствием отходы шредера для наполнения мурлыкиных лотков. Те, говорят, с удовольствием в них делают свои дела.

Отличная и очень символичная перспектива конца идеи ФПГ: чей-то Барсик срет на остатки сложных выкладок. Вот же сука эта Евгения, подумал Васканян. Как ни в чем не бывало продолжает набирать на компьютере какой-то документ, даже не подумав поинтересоваться, что случилось, посочувствовать, утешить или как-то поддержать. В такие минуты рядом должна быть простая понимающая баба, а не этот автомат.

Он подошел к бару, достал бутылку виски, хранимую для экспресс-подарка, открыл, налил полный стакан и осушил. Так, теперь за руль было нельзя. «Значит, пойду пешком, – решил Артур. – Проветрюсь. Ну или поймаю машину. Благо, в эти трудные времена извозом промышляет каждый второй, а каждый первый не упустит возможности подбросить хорошо одетого господина». Просидев часок и поглядев в пустоту, он собрался и ушел домой отсыпаться.

Игнорируя лифт, он спустился по лестнице и услышал разговор двух куривших на площадке между этажами молоденьких девочек из бухгалтерии:

– Сегодня правление этому борову Аванесову разрешило для своей бляди «Фиат» купить. Говорят, единогласно…

Событие в банковском масштабе, безусловно, значительное, поэтому весть о нем разнеслась быстро. Это вам не ФПГ.

* * *

Секретарь Евгения посмотрела вслед ушедшему шефу, укоризненно покачала головой, пробормотала себе под нос что-то вроде «дурак черножопый», достала из ящика стола приговоренный к казни бизнес-план и коробку с дискетами, переложила в большую кожаную папку, заперла приемную и поднялась этажом выше. Там она нашла нужный кабинет и постучала в дверь с табличкой «Вице-президент Белецкий А. И.».