Жадность

Алтынов Ким

Васканян взял вторую порцию и сменил столик на угловой. В голове не было ни единой мысли. Красота. Чудный город. Отличная спутница. Люби, гуляй, выпивай, отсыпайся, трать деньги только на удовольствия, не мучаясь проблемой их возврата с доходом. И ни единой до боли знакомой банковской рожи.

– Доброй ночи, Артур Николаевич!

20

Артур поперхнулся и, только прокашлявшись, смог поднять голову. Над ним стоял Михаил Ясин, помощник вице-президента Белецкого. Или Максим Ясин? Нет, кажется, все-таки Михаил. Правая рука

диктатора. Серый кардинал, как говорили. С ним Васканян был практически незнаком. Здоровались в коридорах и несколько раз участвовали в каких-то совместных обсуждениях во время работы Артура в кредитной службе, но тогда Ясин был выше по положению. Если не по должностному, то по фактическому.

– Вы позволите присесть?

– Без стакана? – усмехнулся Васканян, удивляясь, как за шестьсот пятьдесят километров от дома его ухитрились достать.

– Я заказал. Сейчас принесут! – Ясин сел напротив Васканяна, так и не дождавшись позволения.

– Надеюсь, жутко навороченный коктейль?

– Нет, яблочный сок. Задержка связана с тем, что бармен пошел его искать в запасниках.

– Странное дело! – покачал головой Васканян. – Если у бармена нет чего-то под рукой, он посылает посетителя подальше. Тем более если посетитель заказывает грошовый сок.

– Я умею договариваться с людьми! – пожал плечами Ясин. – Они чувствуют во мне человека, способного вознаградить их труд.

Васканян еще раз посмотрел на Ясина. Высокий, худощавый брюнет с красивыми чертами бледного, почти белого лица, прямо вампир из голливудских фильмов, в шикарном белом вязаном свитере «под горло». Выглядел словно рекламная картинка дома моделей. Разве только не хватало какой-то спортивности, атлетизма в облике.

– А что, давно подчиненные Белецкого стали получать так много, чтобы заставить барменов в дорогих гостиницах разыскивать детские напитки?

– Всегда неплохо зарабатывали! – безразлично отреагировал на издевку Михаил. – Мы же и своими деньгами играем, не только банковскими. Просто пристраиваем их к банковским, поэтому можем покупать и продавать по оптовым ценам.

– Ваш сок! – Услужливый бармен принес высокий стакан и поставил на столик перед Ясиным.

– Мне бы целый пакет! – улыбнулся Ясин. – И бутылку холодной газированной минералки.

– Будет сделано! – деловито кивнул бармен и удалился.

– О чем это я? – Ясин посмотрел на Васканяна.

– О допуске к кормушке. Хотя, – зевнул Артур, – я в отпуске, и меня деньги, в том числе чужие, интересуют мало.

– Как говорится, отпуск дается человеку, чтобы напомнить, что работодатель прекрасно обойдется без него и в остальное время, – улыбнулся Ясин. – А вашу мысль про чужие деньги я понимаю прекрасно. Наши скромные возможности снимать по несколько десятых процента со сделки не идут ни в какое сравнение с правом снимать по тридцать-сорок процентов с продажи унитазов и умывальников. Ну, или, к примеру, с реструктуризации задолженности промышленного предприятия. Дешевить вы не умеете.

Артур сделал вид, что пропустил выпад мимо ушей, но все же на несколько секунд затянул глоток, чтобы опомниться.

– Но я всегда восхищался вашим умением поддержать баланс интересов сторон. Редкий талант.

У иностранцев эта концепция называется win-win, все в выигрыше.

– Берем на понт? – Артур снова зевнул, стараясь выглядеть засыпающим. – Я в отпуске и хочу спать. Поэтому с вашего позволения…

Он отодвинул стакан и попытался приподняться.

– Не стоит обижаться на комплименты! Я попросил бы вас остаться. Кроме того, я специально приехал из Москвы на эту ночь, чтобы встретиться с вами и очень серьезно поговорить. Тем более что ваша девушка спит.

– Следили, что ли, за мной? – Васканян сел на место и почесал подбородок. Жаль морального облика Алены. Что будет, если узнают папа или муж? Последствия возможного скандала ужаснули бы Васканяна, если бы не ужаснуло еще больше то обстоятельство, что им все известно о его махинациях с сантехникой и заводом.

С другой стороны, при чем здесь Ясин, не имеющий отношения ни к службе внутреннего контроля, ни к службе безопасности? Кто он: индивидуальный шантажист или посланец Белецкого? Скорее второе. Значит, чего-то от него хочет Белецкий. Недаром он столь агрессивно поддержал Васканяна по вопросу ФПГ.

– Меня действительно восхищает ваше умение красиво играть с деньгами и красиво выигрывать. Зато разок попробовали не играть, а честно и прямолинейно пожить, так сразу быстро и бесславно проиграли отличную идею с ФПГ.

– Злорадствуете?

– Злорадство – удел завистников. Я же ваш горячий поклонник. Кроме того, злорадство возникло у тех, для кого ваша неудача стала неожиданностью.

– А вы ее предвидели, конечно? – раздраженно воскликнул Васканян. – Хотите прочитать мне мораль о том, что я предварительно не нашел себе покровителя среди старших вице-президентов и понадеялся на президента банка?

– Ничего я не предвидел. Я это спланировал.

– Что-что? – переспросил Васканян. – Что вы спланировали?

– Я спланировал крах вашего проекта ФПГ на заседании правления, – спокойно повторил Ясин, – угробил целую неделю на то, чтобы вы провалились.

– И в чем же выразилась ваша режиссура? Где мне усмотреть руку мастера? – Васканян сделал знак рукой бармену. – Повторить!

– Извольте, если вам теперь это интересно. Сперва я изучил ваш проект, чтобы оценить его реальность. Сделай вы какую-нибудь ерунду, мы бы вас сбили на взлете. Но я понял, что вы основательно проработали вопрос. Не подкопаешься. Вы сделали работу именно того качества, за которое в нормальных банках повышают оклад втрое и приставляют личную охрану. Впрочем, вас повысили авансом, крайне странное для Боброва интуитивное решение.

– Поэтому, наверное, он и президент?

– По мне, он просто идиот, если откровенно. Но даже идиоты иногда попадают в цель, паля в воздух.

– Я не разделяю вашей точки зрения.

– И не надо, я не прошу об этом. Так вот, именно качество вашей работы вас и погубило.

– Вот как? – грустно рассмеялся Васканян.

– Да. Я перестал искать слабые места в экономическом обосновании и решил сыграть на человеческом факторе.

– Все это замечательно, но откуда у вас такая неприязнь ко мне? Из желания поклонника превзойти кумира, раз уж вы мой поклонник?