Железнодорожница 2
Шрифт:
— Мама, — захлебывалась она от восторга, — уже первые открытки стали приходить, представляешь? А сегодня пришла от дяди Димы!
— Что? — у меня бешено заколотилось сердце.
Я взяла протянутую мне открытку со множеством почтовых марок и штемпелей.
«Дорогая Альбина, дядя Лёня, Рита и все ваши родные и друзья! — писал Дима. — Сердечно поздравляю вас всех с наступающим праздником Великого октября! Желаю большого счастья, крепкого здоровья, успехов во всех ваших начинаниях и мирного неба над головой! Обнимаю, ваш Дима».
Обычный
— Дима, как всегда, в своем репертуаре, — покачал головой дед, — не любит парень писать, вечно у него отписки какие-то. Шпаргалки.
— Как он вообще умудрился ее отправить? — я продолжала теребить открытку в руках. — И как ее там достал?
— Да самолетом, небось, им открытки привезли, — предположил дед, — и тем же самолетом в Москву отправили. А оттуда уже к нам.
Так, может, Дима писал второпях, чтобы успеть передать мне весточку?
На полке «стенки», прислоненные к хрустальным вазочкам, красовались другие открытки.
— Эта от тети Риты, — объяснила мне Ритка, — а эта от тети Ларисы.
Я не стала ставить Димино послание туда же, в общий ряд. Вложила в книжку по вязанию.
— А что за коробка в прихожей? — спросил дед, входя в зал.
— Подарок к празднику от нашего Управления, можешь разобрать. Колбасу в холодильник, остальное тоже куда-нибудь.
— А что за мужик с тобой был? — дед наверняка волновался, представляя, как его начнут допрашивать любопытные соседи.
— А это… это наш грузчик. Специально человека выделили, чтобы развезти всем подарки. Машина служебная, если что.
— Альбина, напиши мне список людей, которых мы пригласим на праздничный ужин, — попросила Валентина Николаевна.
Блин, только пришла с работы, как атаковали проблемами!
— Так сначала надо людей спросить. Может, наоборот, они захотят нас к себе позвать, — неуверенно сказала я.
— Я знаю, кого позвать! — Ритка оторвалась от разглядывания открыток. — Анечку с тетей Валей — раз. Папину сестру с дочкой — два.
— Подожди, Рита, — остановила я ее, — Пашины, конечно, придут. И с большим удовольствием. Но теперь их надо звать с новым мужем тети Вали. Потому что неприлично их позвать, а нового члена семьи — нет.
— Так пусть все вместе и приходят!
Да пусть приходят. Меня в данный момент волновали совсем другие проблемы. Что за странное поведение Бродова? Развёл тайны двора. Зачем ему понадобилось выслушивать меня, если все уже рассказала Раиса Федоровна? И что такого уж страшного сказала Четвергова? Я легко поверю, что ее многие не любят. Но уволить за неосторожные слова ведь не смогут. В случае чего она выкрутится. Про приписки не она сказала, а я.
— Альбина, ты о чем задумалась? — вывел меня из размышлений дед. — Ужинать собираешься?
Глава 27
К счастью, все
Концерт состоялся в канун великого праздника, шестого ноября. Во время обеда в столовой мы услышали через громкоговоритель объявление:
— Внимание! В тринадцать ноль-ноль в актовом зале состоится торжественный концерт, посвященный шестьдесят пятой годовщине Великой Октябрьской социалистической революции! Явка всех сотрудников обязательна.
Люди оживились, кто-то даже крикнул «ура, товарищи!». Ведь, помимо всего остального, рабочий день считался законченным. И теперь можно было расслабиться и поплыть по течению празднования. Анна Николаевна, моя неизменная соседка за столиком, радостно пихнула меня в плечо:
— Ты же в хоре участвуешь, да? Повезло.
В первом ряду актового зала сидел сам Кандюшин и все его замы. Во втором — отдел кадров, бухгалтерия. Ну, а дальше уже все остальные. Первым делом выступил Кандюшин с речью. Потом вышли ведущие и объявили о выступлении нашего хора. После нас выступали отдельные сотрудники — кто-то с песнями, кто-то с танцами. Гвоздем программы стала Мария Ивановна — с песней «Интернационал».
Ближе к середине ее выступления люди стали один за другим вставать со своих мест и подпевать. К завершению пел весь зал:
«Мы наш, мы новый мир построим. Кто был никем, то станет всем!»
Вскоре все разъехались по домам. А утром собрались в конце самой главной улицы города для участия в демонстрации. Народу было море. Люди выстраивались колоннами — по предприятиям. Почти все держали в руках воздушные шары, бумажные цветы и транспаранты с надписями: «Земля крестьянам, фабрики и заводы — рабочим!», «Слава Великому Октябрю!», «Да здравствует марксизм-ленинизм!».
На улице преобладал красный цвет — флаги, транспаранты. Даже шары и цветы преимущественно были красными.
На мне сегодня был синий вязаный берет и осеннее пальто в сине-красную клетку. На ногах — изящные осенние сапоги на невысоком каблуке.
Пробравшись через огромную толпу, я нашла своих коллег и присоединилась к ним. Хотя колонной еще не встали — надо было ждать, когда пройдет парад и начнут шествие предприятия. Многие пришли со своими семьями, с детьми, как, например, Наталья Петровна. Раиса Федоровна принесла аккордеон и наигрывала что-то веселое.
Где-то высоко раздавался хорошо поставленный мужской голос, который через мегафон объявлял ход мероприятия. Почти после каждого лозунга или сообщения люди кричали «ура».
Наконец, парад закончился, и надо было выстраиваться в колонну. Туда-сюда сновали организаторы, которые показывали, кому куда встать, с какой скоростью идти. Ведь колонна рабочих должна идти не останавливаясь.
— На трибуне рабочих нашего города приветствуют руководители, — вещал голос в мегафон, — первый секретарь крайкома партии товарищ Ломакин!