Железные Люди в Стальных Кораблях. Том I

Багрянцев Владлен Борисович

– А здорово мы тогда вам врезали!
– улыбнулся товарищ генерал.

– Вам просто повезло - вы имели дело с данорвежскими растяпами!
– не остался в долгу Хеллборн.
– Будь на их месте хотя бы рота альбионской морской пехоты…

Не прошло и пяти минут, как они устроились за ближайшим столом и принялись переигрывать сражение, используя пустые бокалы вместо солдатиков и тарелки вместо кораблей. Вскоре вокруг них собралась целая толпа морских офицеров дюжины союзных и нейтральных держав, и со всех сторон посыпались советы и комментарии. Но и это развлечение быстро надоело

коварному альбионцу. Он незаметно передал полномочия очень азартному французскому адмиралу и растворился в толпе.

Следующий собеседник, найденный на другом конце банкетного зала, превзошел все ожидания.

– Вы альбионец? Да, конечно, я узнаю этот мундир, - сказал незнакомец, носивший русскую униформу и звездочки старшего полковника Красной Армии. Ровесник старшины Коппердика, прикинул Джеймс. Хорошо выглядит, только избыток старых шрамов. Шрамы не дуэльные. Неплохо в молодости повоевал. Черт побери, да он же говорит по-английски с альбионским акцентом!!!

– Вы меня не узнаете?
– спросил собеседник.

– Никак нет, - признался Хеллборн.

– Тогда позвольте представиться, - незнакомец щелкнул каблуками и поклонился.
– Николас Ливермор, генеральный секретарь НСДАП. Народная Социал-Демократическая Альбионская Партия, - на всякий случай уточнил собеседник.

Хеллборн крепко задумался над подходящим ответом.

– Неужели мое имя ничего вам не говорит?
– удивился товарищ Ливермор.

– Не стану вам лгать, - наконец-то заговорил Хеллборн.
– Мы в Альбионе просто-напросто забыли о вашем существовании.

– Конечно, ведь прошло столько лет, - погрустнел вождь альбионских коммунистов.

– Генерал Маклин или адмирал де Спиллер покинули нас гораздо раньше, но мы их прекрасно помним, - сказал Джеймс.
– Что же касается вас…

– Альбион еще не созрел для социалистической революции, - горько заметил вождь НСДАП.
– Слишком сильны феодальные пережитки. С тех пор, как полицейские каратели расстреляли наше восстание…

– Вы имеете в виду ту мелкую заварушку в порту?
– не сразу понял Хеллборн.

– …альбионский рабочий класс фактически отказался от продолжения борьбы. Соглашатели, захватившие власть в профсоюзах… Впрочем, я не думаю, что вам это интересно, - грустно вздохнул товарищ Ливермор.

– Вы не собираетесь вернуться на родину?
– спросил Джеймс.

– Вы, должно быть, шутите?
– усмехнулся собеседник.
– Куда? Прямо в лапы вашим карателей?

– Какие каратели?
– удивился Хеллборн.
– Двадцать лет прошло! С тех пор добрую дюжину раз была объявлена амнистия! А лучшего момента, чем сейчас, вам не дождаться: вступайте добровольцем и все грехи далекой молодости будут забыты.

– В уверены в этом, товарищ Хеллборн?
– печально посмотрел на него беглый коммунист.

– Абсолютно, - кивнул коварный альбионец.
– Завтра же с утра отправляйтесь в наше посольство. Вы знаете адрес?

– Я подумаю, - медленно покивал головой товарищ Ливермор.
– я обязательно об этом подумаю. Спасибо вам, товарищ Хеллборн. Был рад пообщаться с соотечественником. К сожалению, мне пора. Рот фронт!

– Аминь, - ответил Джеймс. Николас Ливермор еще раз кивнул и

направился к ближайшему выходу.

Хеллборн посмотрел ему вслед. "Ублюдок-Ник в Харбине?! Шеф будет в восторге!"

Перебрав еще несколько компаний разной степени интересности и раскланявшись со старыми знакомыми - Гириным, Потаповым, супругами Петровыми - Джеймс вышел в сад. Возможно, аналогичные елки процветают в реальном московском Кремле - такие подробности Хеллборну не были известны. Здесь тоже были люди. Гуляли по дорожкам, беседовали или просто курили.

Джеймс зашагал к ближайшим воротам. Интересная у них тут охрана. Сторожевые гепарды! Это Хеллборну не понравилось. Ладно бы собаки, но с этими зверями он обращаться не умел. А придется ли? Кто знает.

Звуки радиоприемника, доносившиеся из будки дежурного офицера, привлекли его внимание. Хеллборн прислушался.

…и с каждым днем становится все краше!Ты только прикажи, и мы не струсим,Товарищ Маша, товарищ Маша!Ты только прикажи и мы не струсим,Товарищ Ма-аша!пум-пум-пумНам жить в эпоху массовых волненийПридется - ради всех потомков наших!Вперед, как завещал великий Ленин,Товарищ Маша, товарищ Маша!Вперед, как завещал великий Ленин,Товарищ Ма-аша!пум-пум-пумНо есть еще патроны в револьвере,И есть еще заряды в патронташе,И мы тебе судьбу свою доверим,Товарищ Маша, товарищ Маша!И мы тебе судьбу свою доверим,Товарищ Ма-аша!пум-пум-пум

"Этого не может быть", - удивился коварный альбионец. Конечно, русские обожают своего президента, но он затруднился понять, чего в этой песне больше - пафосного культа личности или издевательства. Джеймс подошел поближе.

– Добрый вечер, мы продолжаем передачи станции "Азиатский рассвет", и с вами снова ваш любимый ведущий Веник Мордобойцев.

"Все ясно, это же анархисты. Интересно, откуда они сегодня вещают? Вряд ли из Китая, британцы наверняка прикрыли эту лавочку на время войны ".

– Сегодня у нас в гостях знаменитый профессор Унчипунчи, главный специалист по всем вопросам. Добрый вечер, профессор!

– Добрый вечер, Веник.

– Как вы уже знаете - но я напомню нашим дорогим слушателям - товарищ Маша Спиридонова, известная также как "Пиковая Маша", "Плутовка Мэри" или "Мария-Магда-Лена" явилась собственной персоной на Харбинскую конференцию поджигателей войны. Что принесла она в лукошке? Войну хижинам или мир дворцам? ФАБРИКУ рабочим или Землю (планету) крестьянам? Штык в землю или маслину - в лоб?! Что вы об этом знаете, профессор?