Железные Люди в Стальных Кораблях
Шрифт:
– А разве вы черный? – в свою очередь удивился легионер. – Как по мне – настоящий ариец Дальнего Востока! Но мы не о том говорим. Самое главное заключается в том, что вы – солдаты. Хорошие солдаты, насколько я могу судить. Поэтому вас встретят с распростертыми объятьями по ту сторону фронта.
– Вы предлагаете нам предательство? – ледяным тоном поинтересовался до сих пор молчавший полковник Маккорд, командир бронепоезда.
– Не надо громких слов, сэр, – равнодушно пожал плечами Ганнибал. – Я внимательно слушал вашего комиссара.
– Когда я был маленький и глупый, – спокойно заговорил полковник Маккорд, и Ганнибал дернулся, как будто от удара, – я тоже думал, что родина – это нечто, нарисованное на карте. Потом я повзрослел, поумнел и коечто понял. Родина – это не страна, не государство, не королева и парламент; и тем более не красивая картинка в атласе, заключенная в толстую красную линию. Родина – это прежде всего люди. Люди, а не толстая красная линия или бесплатная больница в рабочем квартале, где ты появился на свет. Иногда эти люди – твой народ; иногда – твоя семья, твои друзья, твои боевые товарищи. Я _своих_людей_ никогда не предавал. Не собираюсь предавать и впредь. И довольно об этом. Приятного аппетита, коллеги.
«Издевается?» – подумал Хеллборн. Куски остывшего бегемотного мяса против его бедного горла…
Остаток ужина протекал в гробовом молчании.
* * * * *
Песня благородная – пускай в ушах гремит,
Горит земля холодная, от ужаса кричит,
Горы содрогаются под яростным огнем,
Когда мы по Африке идем!
Ура! Ура! Трепещет злобный враг,
Ура! Ура! Увидев красный флаг,
От полюса до полюса раскинулся Дракон,
По Африке шагает батальон!
Линии начерчены на карте для полков,
«Шерманы» и «черчилли» горят среди песков,
Битва продолжается, ночью или днем,
Когда мы по Африке идем!
Путь украшен взрывами, свирепствует фугас,
Но «панцеры» и «кировы» не остановят нас,
Битва продолжается, ночью или днем,
Когда мы по Африке идем!
Маузер за поясом,
С гранатою в зубах и нашим бронепоездом
Несем на север страх!
От полюса до полюса раскинулся Дракон,
По Африке шагает батальон!
Плачут люди белые, увидев этот флаг,
Наци очумелые сдаются просто так,
Головы ложатся под карающим мечом,
Когда мы по Африке идем!
Взяли ХарперФерри три десятка молодцов,
Дрогнула Империя, отчизна подлецов,
Тело Реда Брауна лежит в земле сырой,
Но дух Реда Брауна витает над землей!
Ревет и содрогается заправленный бензин,
Флаги Доминации повержены в грязи!!!
А
Не страшен с ними даже промежуточный патрон!
– изо всех сил надрывался радиоприемник, внося некоторую сумятицу в левое ухо Джеймса Хеллборна. А ведь еще только пять часов утра по местному времени (пересекли треть континента и всего на час отклонились от Кейптаунского меридиана. Хоть какоето разнообразие – впервые со дня Манильской бойни Хеллборн перемещался вдоль меридианов, а не параллелей).
«Сто банок пива на стене, – подумал Джеймс. – Мы выпили одну и осталось девяносто девять. Девяносто девять банок банок пива на стене. Мы выпили одну и осталось девяносто восемь. Девяносто восемь банок пива…»
Правое ухо тем временем прислушивалось к пафосным речам Аттилы Куна, обращенным к недостаточно подкованному бойцу:
– Как называется наш бронепоезд?
– «Легендарный борец за свободу БДВР товарищ красный командир Пусянь Ваньну»! – отбарабанил солдат.
– А почему мы его все время называем «Пуссикэтом»?
– По двум причинам, товарищ комиссарподполковник, сэр! Дабы запутать врага и сэкономить время в бою!
– Совершенно верно. А кем был Пусянь Ваньну?
– Легендарным борцом за свободу Бохайской Демократической Восточной Республики и партизанским красным командиром!
«Надо же, – удивился Хеллборн, – а на моей планете он был самым обычным императором».
Процесс удивления длился недолго и был прерван сиреной тревоги.
– Все по местам! По местам! – кричал пробегавший Белгутай, за которым немедленно последовал Хеллборн. – Торпедная атака!!!
«Торпедная что?!» – поразился альбионец. – «Неужели я всетаки на корабле?!»
Истина открылась ему через минуту с лишним, когда он выбрался на крышу и схватил бинокль. Бронепоезд «Легендарный… и так далее» попрежнему двигался на север, но вскоре ему предстояло сделать крутой поворот на северозапад, согласно изогнутой береговой линии. Перпендикулярный отрезок дороги наблюдался без помех (солнце как раз показалось изза линии горизонта) – как и несущийся по данному отрезку одинокий броневагон неизвестной госпринадлежности. Понятно, это и есть торпеда, решил Хеллборн и ему стало нехорошо. Не только поэтому – «Пуссикэт» принялся замедлять ход, что повлияло на желудок. Не морская болезнь, так железнодорожная.
Загрохотали пушки, в том числе под ногами Хеллборна. Разнесенные спонсоны позволяли вести огонь под немыслимыми углами. Черт побери, попали, констатировал Джеймс с облегчением. Предчувствия не оправдались. С другой стороны, еще ничего не закончилось. Ага, а вот и «торпедоносец». Бронепоезд Доминации. Короче нашего, гораздо короче, всего один паровоз и пять вагонов. Далековато, стрелять из зенитных автоматов бесполезно, остается продолжить наблюдение. Или даже спуститься вниз, задумался Хеллборн, прислушиваясь к наушникам.