Железные Люди в Стальных Кораблях
Шрифт:
– Мне пора, – спохватилась она на какомто этапе, – мама будет волноваться. По какому адресу вы поселились? Так это же напротив! Заходите в гости, мама будет очень рада.
– И ты к нам приходи, – предложила Патриция.
– Да хранит вас Митра, – сказала Келли на прощание.
Джеймс не знал, что ответить и растерялся, но его боевая альбионская подруга знала о Религии Настоящих Воинов достаточно, чтобы спокойно произнести:
– Пусть Солнце и Перс берегут тебя, сестра.
Когда будущий
– Она так похожа на мою младшую сестру!
«Понятно. Ностальгия, сублимация, женские розовые сопли», – заключил циничный Внутренний Голос.
– Готов поспорить, ты ей тоже когото напоминаешь, – рассеянно пробормотал Джеймс.
– Персидского котенка? – фыркнула Патриция.
– Я был уверен, что ты напугаешь бедную девочку, – признался Хеллборн. – Хотя…
«…Там, откуда я пришел, у многих чегото не хватает. Руки, ноги, глаза или просто куска мяса, вырванного из тела. Мы – викинги, военная каста Белголландской Империи и Ее Доминионов! Yster mense in staal skepe…» – вспомнил альбионец.
– …в этих краях у нее было полно возможностей насмотреться на покалеченных ветеранов. Все может быть. У меня сестры никогда не было, – немного невпопад продолжал Джеймс. – Даже семьи нормальной не было. Отец пропал на Западном фронте, мать умерла совсем рано…
– Да, я знаю, – чересчур поспешно ответила Патриция и смутилась под его удивленным взглядом: – Читала твое досье еще в Лондоне, по долгу службы. Чем займемся теперь? – поторопилась она сменить тему. – Отправимся в город?
– Поедем завтра с утра, – с некоторым сомнением решил Хеллборн. – Кто их знает, скоро вечер, комендантский час… Да, утром будет надежнее.
Рядом с ними снова проехал черный автомобиль, за рулем которого сидел черный человек.
* * * * *
А вот этой ночью они слышали гудение боевых воздушных аппаратов и стрельбу зенитных орудий. Но гдето вдали. Похоже, дельфинские союзники атаковали непосредственно столицу Доминации.
* * * * *
Нет, не такой Карфаген он ожидал увидеть. Разум подсказывал, что главный город Солдатской Республики должен отличаться от пыльных развалин за городской чертой французского колониального Туниса на родной планете Хеллборна, или от картинок в учебнике истории, на которых был изображен центр античной империи Ганнибалов и Гамилькаров. Но сердце отказывалось верить.
Городкрепость, городцитадель. Каждый небоскреб – гигантская флакбашня. На каждом перекрестке – бронеколпак ДОТа. Каждый тротуар – готовый ход сообщения, огороженный железобетонным стенами окоп; и даже фонтан на площади – пулеметное гнездо. А все пешеходные переходы – подземные.
Джеймс Хеллборн от всей души пожалел солдат, которым
Именно так, тьмы – на улицах, окруженных «флакнебоскребами», царил полумрак.
Но несмотря на все вышеперечисленное, это был в первую очередь город, обиталище людей. Люди спешили кудато по его улицам, толпились на трамвайных остановках, переходили из дома в дом; и далеко не все они носили военную форму, хотя таковые были в явном большинстве. И было странно находить в тени «флакнебоскребов» кафе, рестораны, книжные лавки и даже магазины дамских шляпок.
– Складывается впечатление, – негромко заметил Хеллборн, когда Патриция остановилась у витрины такого дамского магазинчика, – что отцыоснователи Спаги пытались построить идеальное военное государство. Но на какомто этапе произошел сбой. Если фанатикам вроде полковника Ганнибала достаточно Бесконечной Войны, то простому народу нужны простые и маленькие радости жизни.
– Именно так, – согласилась Пат. – А видел бы ты карфагенскую Касабланку! Она еще меньше походила на солдатский лагерь. Но я все равно рада, что ее больше нет, – мстительно добавила она.
«Два года исправительных работ на благо общества», – вспомнил Джеймс, но всетаки укоризненно заметил:
– Это была возможная дорога домой.
– Чемто приходится жертвовать, – с показным равнодушием отвечала Патриция. – Но мне кажется, МакДиармат издевался, когда предлагал нам полюбоваться на Карфаген перед разрушением. Однообразие и утилитарность здешней архитектуры утомляет. Который час?
– Время ланча, – сказал Хеллборн. – Если здесь вообще принято завтракать в это время. Как мало мы еще знаем…
– Вавилон, – напомнила ему Патриция. – Мы же эмигранты из Британской империи, у нас странные обычаи. Подумаешь, ланч – мы пьем чай в шесть часов вечера и закусываем его лимоном. Даже в такую жару. Никто ничего не заподозрит.
(Патрули военной полиции уже дважды проверяли у них документы, но после беглого просмотра следовало поспешное вежливое козыряние и пожелание счастливого пути/отдыха/етс.)
Как оказалось, псевдобританцы могли себе позволить чай не только в шесть вечера, но и в полодиннадцатого утра.
– У нас лучшие индоокеанские сорта, – принялся нахваливать свое меню официант, – из довоенных запасов. Надеюсь, что уже в самые ближайшие дни наши доблестные воины возьмут Суэц и поставки будут возобновлены!
«И я надеюсь, – собирался ответить Хеллборн, – потому что без хорошего цейлонского чая мы не сможем продолжать войну!» Но на всякий случай промолчал. Вдруг здесь принято доносить на болтливых офицеров в Карфагенскую службу безопасности.