Железный человек

Криптонов Василий Анатольевич

— Так вот запросто найдёшь? — Стенька ухмыльнулся.

— Сомневаешься?

Стенька присмотрелся ко мне, и ухмылка потухла.

— Ну да, уж ты-то найдёшь…

— Инструктаж понял?

— Понял.

— Пошёл. Жду вестей.

Дождавшись, пока поганец исчезнет с глаз, я вздохнул и прислонился спиной к стене, прикрыл глаза. Блин, а ведь я ж ещё даже не завтракал. То-то, чую, настроение вообще ни к чёрту, того гляди — на людей кидаться начну.

— Так, теперь с тобой, — посмотрел я на притихшего Николку. —

Тебе нужно умереть.

— Не губи! — взвыл тот.

— Не сгублю, не ссы. С такими тварями, как ты, я терплю до второго залёта. На перевоспитание больше не беру — надоели. Так что действовать мы будем так. Помещу тебя в сухое и относительно комфортное место, там ты и будешь сидеть, никому не мешая. Осознал?

— Надолго?

— На сколько нужно. Когда надо будет, я тебя вытащу, и мы с тобой пойдём в управу.

— Зачем в управу?!

— Чистуху писать. Что крал трости, что напал на Ползунова. Съездишь на каторгу, проветришь голову. Поработаешь руками — говорят, полезно.

— Не хочу я!

— Да кто б тебя спрашивал, чего ты там хочешь, чего не хочешь…

Схватив Николку за плечо, я переместился с ним во двор. Там немедленно увидел Данилу и препоручил ему пассажира с подробными инструкциями. Данила — золотой человек! — никаких лишних вопросов никогда не задавал, и при том схватывал с полуслова.

Николку увели. Я проследил за ним усталым взглядом. Ладно, война войной, а обед по… Бли-и-ин! У меня ж дома Гравий!

Не теряя времени, я переместился к себе в башенку и выскочил из кабины. Переоделся и спустился вниз по лестнице.

— Опять пропали, ничего не сказавши, — весело приветствовала меня Маруся. — А гость ваш уже и позавтракать успели, и за обедом сидят.

— Вот это он молодец, очень мудрый человек. Я к нему, пожалуй, присоединюсь.

Я упал за стол напротив Гравия. Тот сперва посмотрел на меня недовольно, но потом взгляд изменился.

— Ты чего такой взмыленный? Случилось что?

— Ой, не спрашивай. Чего там только не случилось. В этом Питере, блин… О камень на улице запнёшься — заговор на правительственном уровне раскроешь.

— В Санкт-Петербурге? Ты там был?

— Угу. На дорогого друга напала ночью какая-то сволочь.

— О как. И что же, Сибирь теперь — всё?

— Чего это — «всё»? Сейчас подкрепимся, и айда. Питер Питером, а Сибирь Сибирью. В Питере один фиг всё пока подвисло. Ну, можно, конечно, Ползунова навестить, но тоже до завтра терпит. Охотников там у него полно, разберутся.

Гравий кивнул и вернулся к поглощению калорий. Я последовал его примеру.

Минут через полчаса мы поднялись ко мне. Там я вдумчиво оделся по зимней форме. Меч перевесил на пояс — движения были стеснены, и достать оружие из-за спины стало сложновато. Голову обмотал шарфом на манер банданы. Местные меховые шапки мне как-то совершенно не зашли, а поднимать цех по производству вязаных пока было не досуг.

—

Рукавицы, — сказал Гравий, наблюдающий за моей экипировкой.

— В наличии, — показал я ему упомянутый аксессуар и заткнул их за пояс.

— Да надел бы сразу, холодно там.

— Сразу мы с тобой, Гравий, перенесёмся туда и хрен знает, что увидим. Так что я лучше минуту помёрзну.

С этими словами я достал меч и кивнул — мол, поехали.

Гравий не стал возражать. Подошёл, обнял меня за плечи, и мы перенеслись на прежнее место.

Тут опять-таки смеркалось. Поздно вышли, блин. Но метель улеглась, и пока ещё было достаточно светло, чтобы отдуплить, что как.

Мы стояли посреди огромного пустого пространства, сплошь заваленного снегом, и с одной стороны ограниченного лесным массивом. Врагов видно не было. Я переместил меч в ножны и натянул рукавицы.

— Вон там, — махнул рукой Гравий, — сельцо небольшое. Оплот имеется. Знак мой и там есть, можем заскочить чаю горячего попить, как устанем.

— Чаю и дома можно попить.

— Такого — не попьёшь дома.

— Убедительно. Ладно, давай сперва устанем. Веди, показывай железного человека.

Как будто это было так просто.

Для начала Гравий вытащил из своего мешка две пары снегоступов. Мы их, матерясь и проваливаясь в снег, обули. Пошли к лесу. Это заняло добрых минут двадцать.

— А ты поближе Знак не мог изобразить? — проворчал я.

— Не. Я Знаки так ставлю, чтоб никто не нашёл. В самых неожиданных местах.

— Ну, разумно, так-то… Только в лесу надо будет что-то подоступнее изобразить. Чует моё сердце, за первую ходку мы не так уж много найдём.

— То верно. Сибирь суеты не любит.

Мы углубились в лес. Гравий шагал уверенно, как будто у него в башке фигачил навигатор.

— Ты на что ориентируешься-то вообще? — спросил я.

— На то, что Дионисий говорил.

Как можно на словах объяснить, куда идти в глухом лесу, я не очень представлял, но доверился Гравию. Пока ещё он меня ни разу не подвёл.

Скоро стало темно. Я скастовал пару Светляков и пустил их вперёд. Силы они жрали не много, а светили изрядно.

— Землянка подарила? — спросил Гравий.

— Сменялись с ней.

— Добрый Знак. И Землянка — девка хорошая.

— Угу, есть такое.

— Давно её не видел.

— У меня сейчас приземлилась. На зиму — точно, а там посмотрим.

— Угу, сказывали твои.

— Судя по тону, ты, Гравий, на что-то толсто намекаешь.

— Не обидел бы кто девушку.

— Да её обидь попробуй! Даже пробовать не стану, головы лишней нет пока.

— Она в деревне одной росла, там колдун был. И чем-то ему досадили однажды — всю деревню извёл, тварей натравил. Землянка мелкая была, годков пять. Так он её к столбу привязал и смотреть заставил, как отца с матерью и братика волкодлаки жрут.